Архитектон: известия вузов. №3 (31) Сентябрь, 2010

Теория архитектуры

КОНЦЕПТЫ СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРИИ АРХИТЕКТУРЫ

УДК: 72.01
Шифр научной специальности: 85.110

Аннотация

Как и всякого теоретика архитектуры, меня интересует будущее архитектуры, мне интересны существующие тенденции и открытия в области фундаментальной архитектурной науки. Прогнозирование – это захватывающий и очень азартный процесс мышления.

Поделюсь мыслями, которые меня занимают в последние несколько лет.

 

Определение места архитектурной науки в общенаучной сфере

Фундаментальная архитектурная наука в настоящее время активно развивается, но еще находится в фазе формирования. Замедленное развитие связано с непониманием роли фундаментальной науки в образовании, практическом проектировании и в практической деятельности архитектора. В течение всего ХХ века наиболее активно развивалась градостроительная наука. Многие считают вообще ее единственной фундаментальной наукой в архитектуре. Автор критически относится к результатам почти столетнего развития градостроительной науки. Принято считать, что история архитектуры – это тоже фундаментальная наука. Но существует общая теория архитектуры. Конечно, есть теоретики, которые занимаются развитием общей теории архитектуры, но их существенно меньше, чем градостроителей и историков. Защитить докторскую диссертацию по теории архитектуры удается единицам. Их просто не понимают. Но это процесс объективный для стадии формирования новой фундаментальной науки.

Нам представилось небезынтересным рассмотреть архитектуру в контексте общенаучных достижений. Была выдвинута рабочая гипотеза исследования, в рамках которой необходимо было доказать, что, во-первых, в процессе архитектурного творчества происходит взаимодействие науки и архитектуры на уровне общекультурной значимости; и во-вторых, визуальный ряд научных открытий может быть использован в качестве стимуляции образно-ассоциативного мышления архитекторов в процессе проектирования. Эту тему взяла на себя магистрантка Янкова Яна, и мы стали думать вместе.

Изучение опубликованных материалов показало, что параллельное рассмотрение архитектуры и новаций в других науках ведется в малом количестве и редко заостряется внимание на междисциплинарном характере зодчества.

Итак, взаимодействие науки и архитектуры на уровне общекультурной значимости.

На наш взгляд, архитектура на рубеже веков понимается как обширная в пространственном отношении и сконцентрированная в творческом плане сфера деятельности всех научных дисциплин, которые мы выделили в три основных блока: гуманитарные, естественные и технические науки. Взаимосвязь архитектуры с этими тремя блоками представлена в форме схемы, которая еще раз подтверждает, что процесс архитектурного творчества непременно происходит под влиянием общекультурных особенностей данной эпохи, которые выражаются через научные открытия и новаторские идеи в сфере технических, гуманитарных и естественно-научных дисциплин. Продукт архитектурного творчества может, в свою очередь, быть представлен в виде архитектурного объекта, как носителя материальной и духовной ценности, или возникновения научной мысли, как носителя исключительно духовной ценности. Рассматривая творческий процесс с позиций и теории, и практики, полученные материальные и духовные ценности можно обосновать с точки зрения функций, которые автоматически закрепляются за ними. Схема в целом показывает цикличный процесс взаимодействия полученных результатов архитектурного творчества с общенаучным знанием, поскольку функции отражают градацию знания на три категории: технические, естественно-научные и гуманитарные научные дисциплины.

Систематизировав весь объем научных открытий ХХ века в трех основных блоках и выявив взаимодействие этих блоков научных дисциплин с архитектурой, можно представить графики эволюции знаний в естественных, гуманитарных и технических науках. В них отражено количественное соотношение открытий во временном промежутке с 1900 по 2000 гг. На основе полученных графиков были зафиксированы периоды максимальной концентрации научных открытий:

• для естественно-научных дисциплин – это 1920 г., 1940 г. и 1990 г.;
• для гуманитарных дисциплин – это 1920 г., 1970 г., и наиболее существенный – 1990 г.;
• для технических дисциплин – это 1940 г. и 1990 г.

На основе анализа фактографического материала и выполненных графиков был зафиксирован процесс параллельного развития архитектуры и общенаучных знаний. При отсутствии прямой зависимости между научными открытиями и формированием стилей в архитектуре, считаем целесообразным заострить внимание на том, что приведенные периоды концентрации научных открытий совпадают с переломными моментами в архитектурном творчестве.

Далее мы рассмотрели взаимодействие науки и архитектуры с позиции образно-смыслового аспекта.

Определяя значимость научных открытий, а точнее, их адаптированной в виде иллюстраций формы для процесса архитектурного творчества, мы предприняли попытку синхронизировать такие значимые глобальные процессы как развитие науки и архитектуры. Нами составлена таблица, в которой отражен визуальный ряд научных открытий и значимых архитектурных сооружений, выполненные в это время. В этой таблице, сопоставляя визуальные образы архитектуры и научных открытий, мы не стремились выявить прямую зависимость между архитектурой и наукой. Мы искали подтверждение ранее высказанным предположениям о том, что в архитектурных объектах отражается «картина мира», в том числе и научного. И архитектор, являясь интеллектуальной креативной личностью, любую увиденную информацию перерабатывает с точки зрения архитектуры и на интуитивном уровне использует достижения других наук.

Отметим, что в начале века ХХ существенное влияние на архитектуру оказало развитие изобразительных искусств: появление в Европе фовизма, экспрессионизма, кубизма и других направлений изменило критерии оценки произведений искусства, которые строятся на чувствах, эмоциях, восприятии и впечатлении. Бесспорно, что ломка стереотипов в рамках изобразительного искусства включила в свою орбиту и архитектуру как носителя эстетического, художественного начал. Наш сравнительный анализ также строится на визуальном восприятии архитектурных объектов и научных открытий. Именно поэтому нам видятся схожими черты архитектуры и S. Rodia, и образов теории Большого Взрыва Ж.Леметра, и квантовой теории М. Планка.

Проводя параллели, мы хотим еще раз подчеркнуть, что архитектура не остается в стороне от процесса поиска новых путей понимания мира. Здание Habitat’67 в Канаде архитектора M. Safdie, предназначенное для жилья, функциональное на 100%, выглядит как некий футуристический конгломерат ячеек, сот, эфемерных кварков. И как это похоже на образное представление генетического кода ДНК!

Во второй половине ХХ века освоение электронно-виртуального мира «наполнило» зодчество явной усложненностью объемно-пространственных композиций, большой детализацией в решении фасадов, эфемерностью образов архитектуры: Offices Finsburg avenue (1982-84 гг.), Hisolar Research Building (1987 г.), Vitra Design Museum (1990 г.), Guggenheim Museum Bilbao (1997 г.), Rose Center for Earth & Space (2000 г.).

Выявив отсутствие прямой зависимости между архитектурным творчеством и общенаучными знаниями, предложенный метод объектной формы представления знаний и «визуально-смысловой» подход в данном случае мы рассматриваем как возможную альтернативу традиционному описательному подходу в изучении архитектурного наследия. Подобного рода методология исследования, бесспорно, отражает субъективную оценку автора, но одновременно является попыткой систематизации визуальных образов архитектуры. Предложенный вариант взаимосвязи между наукой и архитектурой может быть охарактеризован как образно-ассоциативная картина развития цивилизации через смысловую составляющую зодчества.

Возникновение огромного количества стилевых направлений, их сосуществование в архитектурной действительности, колоссальные открытия в других областях науки наводят на мысль о пересмотре принципов методологии изучения архитектуры. Глубокое исследование открытий в области естествознания, системного и синергетического подхода делает возможным привнесение этих знаний на благодатную почву архитектуры.

Именно поэтому проблемы архитектурной выразительности, гармонизации жилой среды и смыслового богатства архитектурной формы не могут рассматриваться с узко специализированных позиций. Современная архитектура носит междисциплинарный характер и имеет собственное место в общенаучном процессе.

Обобщая все полученные результаты исследования, остается признать, что мир архитектуры обладает относительной самостоятельностью, независимостью от экономики и техники, что в нем имеются свои специфические законы смены и развития. Происходит диалог личностей, направлений, школ, стилей, культур, в нем вырабатываются своеобразные архитектурные ценности, соответствующие специфическим потребностям общества. На наш взгляд, актуально говорить о необходимости включения архитектуры в общенаучный процесс с целью обогащения ее внутреннего содержания.

Поскольку человечество находится на той ступени развития, когда не материальные, а интеллектуальные открытия будут являться стимулом для развития не только архитектуры, но и искусства, можно надеяться, что нас ждут колоссальные перемены в зодчестве, в понимании принципов организации городского пространства, в формировании новой познавательной модели архитектуры. Роль в этом процессе научных достижений во всех областях знания – неоднозначна. Глубокий анализ, систематизация знаний и осмысление с позицией архитектуры позволят говорить об этом с большей долей уверенности и доказательности.

Полученная в ходе исследовательской работы информация помогает нам осознавать неизбежность периодической смены профессиональных идеалов и ценностей, увидеть и понять то новое, что в нем зарождается, и то, что изжило себя и неизбежно уходит в прошлое, и, наконец, то главное, вечное, что составляет постоянное и непрерывно изменяющееся содержание искусства зодчества.

Результатом проведенного исследования также можно считать табличный иллюстративный материал, раскрывающий взаимовлияние архитектуры и научных открытий во всех областях знания. В таблицах и схемах максимально раскрываются процесс развития зодчества и влияние на этот процесс научных достижений других наук.

Глобальные стили в архитектуре

Однажды довелось познакомиться со статьей известного в России историка и теоретика архитектуры С.О. Хан-Магометова, в которой он писал о двух глобальных стилях: классицизме и «современном движении». В конце статьи он утверждал, что в дальнейшем эти стили либо будут чередоваться, либо будут сосуществовать одновременно. Предложенный сценарий нам не понравился. Не понравился тем, что он не исчерпывает весь возможный спектр развития архитектурного процесса. И представилось интересным тоже поразмышлять о путях развития архитектуры. Когда удалось привлечь к этому процессу математика кандидата технических наук, профессора В.Н. Бабича, думать стало интереснее. А затем мы вовлекли в этот процесс магистранта УралГАХА С.С. Жуйкова. Думать стало совсем интересно. Ведь мы такие разные...

Предлагаю Вашему вниманию наши рассуждения.

Первое десятилетие нового века “выходит на финишную прямую” и уже сейчас можно говорить о завершении очередного этапа истории современности, которая предстает перед нами во всём своём разнообразии и пестроте, неоднозначности и контрастности. Мировые катаклизмы, устрашающие экологические прогнозы, нестабильная политическая и экономическая обстановка соседствуют рядом с впечатляющим научно-техническим прогрессом, «информационным взрывом» и повышением уровня качества жизни. В связи с этим наблюдается возрастание неустойчивости глобального развития. В итоге всё это порождает неуверенность человека в “завтрашнем дне”, страх перед неизвестным будущим. Ситуация усиления неопределенности, энтропии и хаоса в мире естественным образом находит свое отражение в современной культуре: философии, искусстве, архитектуре.

Сегодня человек, пожалуй, как никогда нуждается в четких, ясных жизненных ориентирах и моральных правилах. При этом выход развития практически всех областей человеческой деятельности на неизбежный глобальный уровень заставляет мыслить и действовать универсально, глобально, в масштабах планеты. Поиски ответов на вечные вопросы человечества актуальны до сих пор, но первостепенную значимость приобретает «головоломка глобальных проблем». Среди них ученые выделяют следующие группы:

1) интерсоциальные проблемы;
2) проблемы системы «человек-общество»;
3) проблемы системы «природа-общество».

К первой группе можно отнести проблемы войны и мира, борьбы с терроризмом, социально-экономические проблемы, проблемы рационального использования достижений научно-технического прогресса и нейтрализации его негативных последствий. Во второй группе можно выделить проблемы демографические, здравоохранения, компьютеризации, всестороннего развития человека, прогнозирования будущего. Третья группа включает в себя комплекс экологических проблем, проблемы ресурсов, энергетики и продовольствия, а также освоения космоса [1].

Весь «веер» задач, обусловленных глобальными проблемами, «раскрыт» для решения в рамках многих научных областей. Однако только холистическое мышление и совместные действия способны дать ощутимые результаты и гарантировать успех. Стоит заострить внимание на определяющем условии – совместном действии, а именно – синергетике.

Синергетика – это именно та область постнеклассического научного знания, которая в настоящее время является не только модным, но и весьма действенным инструментом научных исследований. Убежденность в этом растет день ото дня, а подтверждения в её своевременности исходят от специалистов многих областей. Большой эвристический потенциал и универсальные модели синергетики дают ей право сегодня стать новым мировоззренческим ориентиром, позволяющим не потеряться в хаосе современных явлений. Можно смело утверждать, что синергетическое мировидение претендует на столь необходимую целостность в понимании окружающей нас действительности.

Одним из важных положений теории сложных самоорганизующихся систем является парадоксальная идея о детерминации настоящего из будущего, а, следовательно, прошлого – из настоящего [2]. Она наводит на мысль о пересмотре истории и внимательном взгляде на настоящее, где, следуя синергетическому принципу, можно узреть будущее, составить основные контуры прогноза, столь необходимого нам во времена неустойчивости и хаотичности.

Находясь на старте XXI столетия, более того, на старте третьего тысячелетия, человечество уже сейчас испытывает влияние зарождающегося нового мира. Будучи в самом начале этого сложного и, вероятно, продолжительного процесса, необходимо осмыслить прошлое и настоящее, чтобы иметь представление о грядущем. Знание будущего хотя бы в форме гипотез и предположений, основанных на прошлом и настоящем, поможет составить план дальнейшего действия и найти принципиальные решения актуальных и предполагаемых проблем.

В подобный прогноз свою лепту способна по праву внести и архитектура. Её роль “провидицы” в социокультурном измерении велика и несомненна. В «архитектурном симбиозе» науки и искусства, рационального и иррационального мышления, практики и теории рождается материальное, насыщенное духовностью произведение, в самом широком смысле именуемое как архитектурная форма. В первую очередь именно она опредмечивает мировоззрение того или иного времени, того или иного общества. Но понимание архитектурной формы не может претендовать на полноту, если отсутствует информация о процессе её становления – архитектурном формообразовании. Этот процесс осуществляется в соответствии с общими ценностными установками и с теми или иными концептуальными принципами окружающей действительности.

Результаты любого процесса неизбежно подвергаются новому осмыслению и оценке. В теории архитектуры и искусствоведении наиболее адекватным, и поэтому популярным “описательным средством” для архитектурных форм стало такое понятие как стиль.

Несмотря на свои глубокие исторические корни, понятие стиля в научное искусствознание было введено в середине XVIII века немецким археологом И. Винкельманом. С тех пор на протяжении 250 лет стиль находился в фокусе научных интересов многих исследователей: Г. Вёлфлина, Э. Кон-Винера, А. Ригля, М. Дворжака, В. Гропиуса, Э. Кассирера, М. Гинзбурга, А. Лосева, Д. С. Лихачева, А. И. Каплуна, В. А. Опарина, А. А. Раевского, Н. Г. Елинер, Е. Н. Устюговой и других. Основная масса трудов, посвященных художественному стилю, была ориентирована на исследование природы самого явления и механизмов стилеобразования в искусстве и архитектуре в различных аспектах: философском, культурологическом, семиотическом, системно-синергетическом.

Накопление знаний привело к тому, что понятие стиля в архитектуре и вообще в культуре “обросло” огромным количеством информации, которая зачастую повторяет сама себя, но в несколько ином контексте. Несмотря на “информационный ком” вокруг него, стиль и по сей день является наиболее универсальным, общедоступным понятием и описательным средством в художественной культуре, а в частности – в архитектуре. Но известная проблема понятия, заключающаяся в парадоксальности его употребления (с одной стороны – выражение конкретно-стилевой характеристики, например, стиль автора или стиль постройки, а с другой – обозначение им неких единых свойств в масштабе эпохи или региона) не менее актуальна и сегодня.

Здесь стоит заметить, что современная художественная культура, для которой, характерен плюрализм и полистилизм, вводит в еще большее замешательство. Понятие «стиль» является некой фиксирующей единицей конкретного стилевого явления, существующего единовременно в море изобилия других таких же. Очевидно, понятие само по себе не выдерживает увеличившихся до глобального уровня рамок и масштабов, а, следовательно, и функций объединяющей концепции для “пестрой” и “мозаичной” художественной культуры современного глобализирующегося мира. Таким образом, можно говорить о том, что сегодня необходимы иные, более универсальные и емкие категории и понятия, способные хотя бы немного внести ясность и упорядочить информационный хаос. Таким универсальным понятием в архитектуре может стать так называемый глобальный стиль.

Понятие «глобальный стиль» впервые ввел в научный обиход С. О. Хан-Магомедов [3]. Оно предполагает объединение архитектурных стилей, направлений, течений и школ под архитектурной формообразующей системой, которая имеет в своей основе общие художественно-композиционные приемы и средства выразительности, отражающие мировую культуру времени и вечные законы человеческого бытия. Способность выхода системы на глобальный уровень, то есть преодоление религиозных, ментальных, этнических особенностей, дает ей качество универсальности.

На сегодняшний день в зодчестве сложились два глобальных стиля. Первый – это классическая стилевая архитектура, основанная на античном ордере, который из эпохи в эпоху на протяжении двух тысячелетий всегда присутствовал в архитектуре в той или иной форме. Ордерная архитектура во всем мире воспринимается одинаково: для всех это просто «архитектура». Элементы ордера зачастую используются в качестве иконических знаков и символов зодчества.

Второй глобальный стиль – «современное движение» XX века, известное как «авангард» или «модернизм». Авангард в первой трети XX в. стал в оппозицию “ордерной классике”. Ориентируясь на «левое» изобразительное искусство, а также на достижения научно-технического прогресса, новый стиль извлек из ордерной системы геометрические и конструктивные первоэлементы форм, отказавшись от традиционных декоративных элементов, которые отражают причастность архитектуры к той или иной культуре. Таким образом, «стерильность» «современного движения» вывела его на универсальный уровень.

Смена одного глобального стиля другим предварялась неким переходным периодом, характерным увеличением нестабильности и хаотичности. Первый глобальный стиль завершился эклектизмом, второй – постмодернизмом. Очевидная историческая аналогия позволяет выдвинуть гипотезу о возникновении третьего глобального стиля в архитектуре – вероятного будущего зодчества [4, 5]. Вооружившись синергетическим знанием, попробуем разобраться в обозначенной ситуации (синергетика – научное направление, которое исследует связи между элементами структуры, образующиеся в открытых системах, способных к самоорганизации).

Приложение архитектуры к синергетике не только обоснованно, но и само по себе очевидно. Преимущество теории самоорганизации заключается в том, что её понятийный аппарат имеет огромный потенциал с точки зрения универсальности и конвертируемости исходных данных и результатов из одной научной сферы в другую. Наука о сложных самоорганизующихся системах предстаёт как бы метаязыком, позволяющим связывать и “переводить” любые научные поля, оперируя едиными универсальными принципами. В синергетике можно выделить семь таких принципов: гомеостатичность, иерархичность, нелинейность, незамкнутость, неустойчивость, динамическая иерархичность, наблюдаемость [6, 7].

Рассматривая архитектуру как сложную самоорганизующуюся нелинейную систему, мы сможем найти четкие и более глубокие связи между архитектурным процессом и охватывающей его реальностью.

1) Гомеостатичность. Гомеостаз – это устойчивое состояние системы, позволяющее ей следовать к своей цели – структуре-аттрактору. Программа функционирования архитектуры заключается в удовлетворении, прежде всего, материальных потребностей человека. Однако по мере удовлетворения материальных запросов возникают более высокие – духовные, которые и являются двигателем прогресса и развития человека. Материальные и духовные потребности и запросы человека стимулируют и формируют материальную и духовную культуры. Архитектура – неотъемлемая часть культуры, где она функционирует на стыке материальной и духовной составляющих, являясь при этом неким связующим звеном. Однако, в отличие от искусства, эта связь намного сильнее и более взаимозависима. Непосредственное взаимодействие материальной и духовной культур в критические моменты истории переводят архитектурную систему из одного устойчивого состояния в другое. Открытия в материальной сфере неизбежно влекут за собой некоторую смену духовных предпочтений, и наоборот. Например, изобретение «движущихся картинок» братьями Люмьер породило новое представление о способах развлечения, что в итоге привело к развитию новых функциональных и образных типов зданий – кинотеатров. Развитие перспективного мышления в живописи породило новый подход к построению архитектурного пространства в эпоху Возрождения.

Если говорить конкретно о гомеостазах зодчества, то в целом для архитектурной системы устойчивым состоянием можно считать глобальный стиль.

2) Иерархичность (принцип подчинения). Основным способом структурной иерархии является составная природа вышестоящих уровней по отношению к нижестоящим. Среди огромного числа элементов самоорганизующейся системы находится один наиболее неустойчивый элемент, который подчиняет себе все остальные таким образом, что их можно исключить из рассмотрения. Однако это подчинение несет в себе не принудительный, а скорее – характер консенсуса. Подчиняющий элемент, или параметр порядка, существует на каждом из иерархических уровней. При рассмотрении двух соседних уровней в состоянии гомеостаза принцип подчинения означает: долгоживущие переменные управляют короткоживущими, вышележащий уровень управляет нижележащим. То, что для низшего уровня представляет порядок, для высшего есть бесструктурный элемент хаоса, “строительный материал”.

В зодчестве можно выделить главенствующий, вышестоящий уровень – архитектурную форму, высшей характеристикой которой является её целостность, воплощенная в витрувианской триаде «польза–прочность–красота». Именно эти неотъемлемые элементы, отличающие архитектуру от искусства или простого утилитарного строительства, являются параметрами порядка для короткоживущих элементов нижележащих уровней: материалы, технология, средства, организация, механизмы, машины, используемые для создания архитектурной формы. Так, например, знания теоретической механики необходимы для обеспечения надежности и прочности конструктивной системы здания, а строительные пигменты и лакокрасочные составы необходимы не только для защиты конструкций, но и придания им соответствующих эстетических качеств.

3) Нелинейность – есть нарушение принципа суперпозиции в некотором явлении: результат суммы воздействий на систему не равен сумме результатов этих воздействий. Нелинейность системы заключается в её эволюционировании различными путями; наличии бифуркаций, то есть ветвлении возможных путей развития, а также в идее необратимости эволюции. Периодическое чередование различных стадий протеканий процессов (усиление и ослабление степени интенсивности процессов) также является отражением нелинейности.

Как и любая “человекомерная”, социальная система, архитектура нелинейна по своей природе и имеет не один единственный, а несколько альтернативных путей развития. Этих путей много, и они определяются, прежде всего, спектрами структур-аттракторов, которые уже изначально, “генетически”, заложены в основных свойствах системы. В истории архитектуры можно привести множество примеров смены режимов. Наглядной иллюстрацией служит смена стилей: античность и эллинизм, романская архитектура и готика, ренессанс и барокко. Концепция Д. С. Лихачева о романтическом и рационалистическом творческих методах это подтверждает.

4) Незамкнутость (открытость) заключается в том, что иерархический уровень способен развиваться и усложняться только в условиях обмена веществом, энергией и информацией с другими уровнями.

Положение архитектуры на стыке материальной и духовной культур является доказательством открытости системы зодчества. Основные свойства архитектурной системы, бесспорно, связаны с человеком, архитектура движима его волей. Но, несмотря на это, существуют внешние воздействия и условия, влияющие как на самого человека, так и на архитектуру. Так, например, климатические условия диктуют формирование определенных архитектурных форм, вне зависимости от внутренних, духовных интенций человека.

5) Неустойчивость – это сверхчувствительность нестационарных элементов системы к малым воздействиям, или флуктуациям в режиме обострения, приводящая к вероятностному хаотическому распаду этих структур или к «фазовому переходу», то есть переходу к новому устойчивому состоянию (гомеостазу).

Любой длительный процесс приводит к моменту обострения, “точке кипения”, когда увеличиваются темпы развития, возрастает нестабильность, хаос. В связи с этим становится затруднительной адаптация системы к мгновенно меняющимся условиям. Именно в такие кризисные периоды возрастает опасность сверхвзрыва, распада системы. Однако есть и второй сценарий – это «фазовый переход», смена структуры-аттрактора, переход на новый режим функционирования. В моменты обострения, когда система находится в состоянии хаоса сомнений и выбора при высоком мотивационном фоне, рождается нечто новое. Поэтому особенно важно именно в такие периоды занимать активную позицию в управлении ситуацией. Архитектурные моменты обострения зачастую совпадают с общественными. Опять же наглядными примерами могут послужить смены стилей в архитектуре и искусстве, более того, можно назвать конкретные стилевые явления, фиксирующие моменты обострения.

6) Динамическая иерархичность (эмерджентность). В широком смысле под эмерджентностью понимают свойства системы, которые не присущи её элементам в отдельности, а возникают благодаря объединению этих элементов в единую, целостную систему. С точки зрения синергетики – это порождение параметров порядка, когда приходится рассматривать взаимодействие более чем двух уровней, и сам процесс становления параметров порядка есть процесс исчезновения, а затем рождения одного из них в процессе взаимодействия минимум трех иерархических уровней системы. Динамическая иерархичность – основной принцип прохождения системой точек бифуркаций, становления, рождения и гибели её иерархических уровней. В точке бифуркации коллективные переменные, параметры порядка макроуровня возвращают свои степени свободы в хаосе микроуровня, растворяясь в нем и увеличивая его степень хаоса. Затем, в непосредственном процессе взаимодействия мега- и микроуровней, рождаются новые параметры порядка обновленного макроуровня.

Архитектурную систему можно представить в виде взаимодействия трех иерархических уровней. Верхний мегауровень представлен архитектурной формой, понимаемой в самом широком смысле как материальное воплощение архитектурного феномена, реальный физический продукт архитектурной деятельности. Здесь можно выделить три основных параметра порядка, смысл которых заключается в целостности архитектурной формы, сформулированной в витрувианской триаде. Параметры порядка мегауровня: 1) конструктивная система и декор; 2) архитектурная типология, назначение; 3) образ (опредмеченное мировоззрение общества).

Низший микроуровень представлен, в прямом смысле, строительным материалом, из которого образуется архитектурная форма. Параметром порядка здесь может стать любой из известных или изобретенных реальных материалов: дерево, камень, металл, пластмасса и так далее. В развитии материалов наблюдается тенденция перехода от природных и комбинированных материалов к искусственным материалам, что естественным образом влияет и на архитектурные формы.

Если определено «что?» на мегауровне и «из чего?» на микроуровне, то макроуровень должен “отвечать” на вопрос «как?». Этим «как?» являются технологии и средства строительного производства, без чего обработка материала и построение архитектурных форм просто невозможно. Параметрами порядка здесь выступают всевозможные знания и практические навыки, средства и приемы организации в сфере строительства.

Взаимодействие обозначенных уровней развивает всю архитектурную систему, но эволюционный процесс происходит только при наличии надлежащих условий. Для архитектуры такими надлежащими условиями являются различные проявления материальной и духовной культур, а именно: мировоззренческие ориентиры общества и человека, их моральные и нравственные ценности, знания и достижения научно-технического базиса, достижения в области художественной культуры в то или иное время. Безусловно, важен контекст и понимание среды, в которой существует архитектура. Архитектура как сложная открытая нелинейная система существует только во взаимодействии с другими системами. Важным становится ее ориентированность на коэволюцию с природой и самим человеком. Все взаимосвязано в этом мире и ничего не уходит и не приходит без взаиморефлексии.

7) Наблюдаемость. Принцип подразумевает относительность в восприятии различных иерархических уровней системы, различных масштабов, различных темпомиров. Наблюдая за микроуровнем изнутри, можно увидеть порядок. Но как только масштабы увеличиваются, например, до макроуровня, упорядоченная структура нижележащего уровня видится уже как хаос.

Ярким примером является ситуация с понятийным аппаратом архитектурной науки, а именно с упоминавшимся выше понятием «стиль». Порядок в стилевой палитре современного зодчества будет видеться до тех пор, пока наблюдение происходит изнутри уровня самих стилевых явлений: больших стилей, течений, направлений. Перейдя на уровень глобального стиля, то есть вышестоящего иерархического уровня, ситуация видится уже под другим ракурсом.

Если говорить о человекомерных системах, подобных архитектуре, то здесь стоит выделить еще один принцип – репликации. Данный принцип является неким развитием предыдущего. Репликатором в широком смысле можно называть некое отображение среды, самовоспроизводящуюся единицу информации или объект. Репликаторы способны копировать принципы функционирования и эволюции среды, внутри которой существуют. Однако они не только “перенимают” программы функционирования своих сред и систем, но и могут вступать в конфликт с самой средой и системой-оригиналом. Причины могут быть разными: задержки с воспроизводством окружающей реальности, неадекватные условия сред, сбои в процессе репликации.

В архитектуре самым показательным примером репликатора является архитектурное стилевое явление и, закономерно, глобальный стиль. Размышляя над природой глобального стиля, можно заметить, что время существования определенного типа общественного строя соответствует периоду господства одного из глобальных стилей в архитектуре [1, с. 110-111]. Традиционному обществу соответствует первый глобальный стиль, ордерная архитектура; индустриальному обществу – второй глобальный стиль, модернизм; постиндустриальному обществу – вероятно, соответствует зарождающийся третий глобальный стиль. Хронологическое соответствие глобального стиля и типа общественного строя обусловлено самим характером постижения архитектурой бытия.

Так, в период первого глобального стиля архитектура воспринимается как искусство, ремесло. Производство какого-либо здания или сооружения организуется эмпирическим путем с применением рутинных приемов. Здесь стоит заметить, что до эпохи Возрождения архитектурного проекта вообще не существовало, строили прямо по месту, обращаясь к схемам и примитивным чертежам, локально и только по надобности. Архитектура первого глобального стиля существовала под девизом «красота спасет мир». В подтверждение этому можно отметить, что многие исторические памятники архитектуры воспринимаются практически всеми людьми одинаково – как произведения искусства. Таким образом, для архитектуры первого глобального стиля можно предложить новое, в полной мере характеризующее ее суть, название – «Art-Craft Architecture» (архитектура как искусство и ремесло).

Второй глобальный стиль, возникший благодаря индустриальной революции, можно назвать «Art-tech Architecture» (архитектура как искусство и продукт техники). На эту архитектуру, как следует из истории, повлияло левое изобразительное искусство, вдохновленное научно-техническим прогрессом. Архитектура периода второго глобального стиля по-прежнему воспринималась архитекторами, но не обывателями, как произведение искусства, но с иными парадоксальными ориентирами. Для понимания этого парадокса достаточно привести несколько цитат корифеев архитектуры того времени: «Меньше есть больше» (Мисс ван дер Роэ); «Форму определяет функция» (Л. Салливен); «Дом – машина для жилья» (Ле Корбюзье). Идея прогресса техники была понятна всем, идея прогресса искусства – понятна только лишь его создателям.

Пройдя очередную бифуркационную точку, которая, надо заметить, длилась на протяжении практически всего века и в острой форме проявилась для архитектуры лишь в постмодернизме, зодчество находится пока еще в хаотичном, кризисном состоянии. Причем этот кризис логично называть кризисом становления. Будучи внутри него, важно избрать оптимальный путь развития, но тот, который соответствует внутренним интенциям архитектуры и человека. Анализируя современную ситуацию постиндустриального общества, можно прийти к выводу о научно-техническом характере зодчества, а, следовательно, предложить архитектуре третьего глобального стиля название – «Sci-Tech Architecture» (научно-техническая архитектура). Действительно, на сегодняшний день архитектура мгновенно впитывает любое научное открытие и “примеряет” его на себе. Архитекторов уже не удивишь нелинейным компьютерным проектированием – достаточно взглянуть на новейшие постройки и проектные концепции зданий и сооружений самых немыслимых ранее форм. Несмотря на активное освоение зодчеством научных достижений, для его новых формотворческих экспериментов важным становится решение глобальных проблем средствами, подвластными архитектуре. Эти проблемы современные архитекторы пытаются решить. В связи с этим можно проследить общую тенденцию в архитектуре третьего глобального стиля. Заключается она в том, что формообразование в современной архитектуре, тяготея к имитации живой природы, пытается возвратиться к своей традиции, которая заключается в уподоблении рукотворной среды среде естественной. Это уже не “стилизация” природы, как это было с ордерной архитектурой, или покорение на примере «современного движения». Это максимально возможная имитация естественно-природного за счет средств научно-технической базы, являющейся источником новаторства для архитектуры [8]. 

Рис.1. Стилеобразование в архитектуре

Таким образом, архитектура взаимодействовала и взаимодействует с окружающей её действительностью – антропо- и биосферами. Это становится отчетливо видно благодаря синергетическому знанию. По-прежнему важным в архитектурном творчестве остается благотворное влияние на общество и природу. Однако сегодня для этого особенно необходимым становится глобальное мышление, нахождение общего резонанса, коэволюции с самой природой и человеком, а также неизменное следование внутренним, духовным, интенциям.

Новые названия глобальных стилей (на наш взгляд, очень удачные) «Art-Craft Architecture», «Art-tech Architecture» и «Sci-Tech Architecture» предложил С.С. Жуйков.

Автор выражает признательность профессору Бабичу В. Н. за плодотворное сотрудничество и проявленный интерес к его рассуждениям.

Библиография

1. Стрюковский В. И. Курс философии в схемах / В. И. Стрюковский. – Ростов н/Д: Феникс, 2006. – 192 с.

2. Князева Е. Н. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции / Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов. – М.: КомКнига, 2007. – 272 с.

3. Хан-Магомедов С. О. Претензии классицистической концепции на формирование стиля XX века / С. О. Хан-Магомедов // Архитектура мира. – М.: Architectura, 1994. – Вып. 3 : Запад-Восток: Античная традиция в архитектуре: мат. конф. – С. 181-183.

4. Холодова Л. П. Профессиональное архитектурное образование: два глобальных стиля – две школы / Л. П. Холодова // Непрерывное архитектурное образование: проблемы и перспективы: мат. междунар. науч. конф., 19–25 сентября 2004 г., Волгоград / ВолгГАСУ. – Волгоград, 2004. – С. 133-135.

5. Жуйков С. С. Архитектура будущего: осмысление и модель развития [Электронный ресурс] / С. С. Жуйков // Архитектон: известия вузов. – 2008. – №22. – Режим доступа: http://archvuz.ru/magazine/Numbers/2008_2/template_article?ar=TA/ta7 .

6. Буданов В. Г. Синергетика: история, принципы, современность: [Электронный ресурс] / В. Г. Буданов // Синергетика : сайт С. П. Курдюмова, Москва, 2007. – Режим доступа: http://spkurdyumov.narod.ru/SinBud.htm 

7. Бабич В. Н. Принципы синергетики в архитектуре [Электронный ресурс] / В. Н. Бабич // Архитектон: известия вузов. – 2008. – №21. – Режим доступа: http://archvuz.ru/magazine/Numbers/2008_1/template_article?ar=TA/ta3 

8. Холодова Л.П. Глобальная креативность: синтез архитектуры с другими научными дисциплинами [Электронный ресурс] / Л.П. Холодова, Я. Янкова, С.С. Титов // Архитектон: известия вузов. – 2004. – №1. Режим доступа: http://archvuz.ru/magazine/Numbers/2004_01 

Ссылка для цитирования статьи

Холодова Л.П. КОНЦЕПТЫ СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРИИ АРХИТЕКТУРЫ [Электронный ресурс] /Л.П. Холодова //Архитектон: известия вузов. – 2010. – №3(31). – URL: http://archvuz.ru/2010_3/1 

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная