В последнее время в архитектуре наблюдается возрождение форм конструктивизма. Причем, что особенно важно, архитекторы интересуются именно «бумажным» наследием 1920-30-х гг. С чем это может быть связано? Сухой, жестковатый минимализм конкурсных работ архитекторов-конструктивистов 20-30-х гг. ныне востребован из-за своей лаконичности и четкости замыслов. Также всегда имели большое значение функциональные элементы. Развитие и переосмысление идей «бумажной» архитектуры в практике проявляется преимущественно на Западе.(Рис.1) В России «бумажная» архитектура скорее уважаемое наследие, чем вдохновляющая сила для проектирования.

«Бумажных» архитекторов можно назвать пророками новой архитектуры. Они находятся иногда за гранью общественного понимания сущности архитектуры. Их произведения имеют иную основу по сравнению с той, к которой мы привыкли. Главное в ней – новое представление пространства, новое мироощущение, продиктованное индивидуальностью архитектора. В «бумажной» архитектуре всегда присутствует оттенок парадоксальности. Бумажное проектирование для архитектора – способ максимально использовать идеи и теоретические наработки, не обращая внимания, на ограничения материального характера. Оно является возможностью раскрыть свое мировоззрение, творческую манеру, тем самым вступая в полемику с архитекторами всего мира, что интересно для критиков. Бумажное проектирование – попытка создания идеального образа. Предлагаемые проектные решения, будучи применимы в реальном проектировании, неизбежно трансформируются.

«Бумажная» архитектура в России получила толчок в развитии в 20-е гг. ХХ в. из-за изменения политической и экономической ситуаций в стране, и еёможно считать первым шагом к архитектурной революции. Архитекторов-конструктивистов 20-х гг. связывала борьба за идеологию. В эти годы было создано множество архитектурных мастерских и организаций (ВХУТЕМАС, АСНОВА, ОСА и др.). В то время участие в конкурсах было единственной возможностью самовыражения. В конкурсных рисунках архитектура была образной, поэтичной и романтичной, в отличие от реальной архитектуры. Постройки «бумажников» были на порядок ниже, чем их конкурсные проекты. Происходило это потому, что в реальном проектировании всегда существовали серьезные ограничения для воплощения творческих идей. В 1920-1930-е годы особенно острым было противоречие между грандиозными проектами и реально строящимися объектами, более экономичными и индустриализированными.

«Бумажники» 20-30-х гг. ХХ века занимались концептуальным проектированием. Именно это сильно отличало советскую архитектуру от архитектуры Запада, где господствовал функционализм. Архитекторы-конструктивисты предлагали альтернативный способ развития архитектуры, пытаясь создать новую реальность, романтичную и светлую, отличную от той среды, в которой они жили и творили. Руководством страны предлагались идеи социального мифа, прогресса, светлого будущего, и архитекторы проектировали дома-коммуны, залы общественного собрания, дворцы культуры. С первых лет существования советской архитектуры в работах архитекторов видна устремленность в будущее, на что в значительной мере повлияли коренные социальные преобразования в стране. Остро воспринимается противоречие нового стиля жизни и старых архитектурных форм. Архитекторы уделяют большое внимание перспективным проблемам. В «бумажной» архитектуре очень важно партнерство. Единомышленники могут вместе продумывать оригинальную концепцию, дополняя и корректируя друг друга. «Бумажников» публиковали в журналах, что являлось, несомненно, дополнительным стимулом для творчества.

В советской архитектуре явно прочитывается стремление к простоте объема, что легко объясняется индустриальным способом возведения здания и исключением всех нефункциональных деталей. В современной архитектуре тягу к минимализму можно объяснить желанием архитекторов создать образ здания одним штрихом, что в той или иной степени говорит о профессионализме мастера. Одна удачно найденная линия, своей точностью раскрывающая образ здания, смотрится гораздо более выразительно, чем сложная композиция, содержащая множество линий или объемов. Освоив художественные возможности простой формы, современные архитекторы все реже пользуются какими-либо еще выразительными средствами.

В проектах и постройках современных архитекторов можно наблюдать активное использование прототипов архитектуры конструктивизма. Западные архитекторы проявляют к ним большой интерес. Рисунок фасада может напоминать супрематическую композицию, или сам объем здания построен с помощью простых геометрических тел с перпендикулярной врезкой друг в друга. Синтез архитектуры, живописи и скульптуры, вышедший из идей архитекторов 20-30-х гг. ХХ века, соединяясь с чертами современной архитектуры, образует здания-экспонаты. Например, Центр современного искусства в Цинциннати архитектора Захи Хадид.

Можно сказать, что реальные современные постройки менее метафоричны, чем здания конструктивизма, но более образны. Сейчас архитекторы гораздо смелее «играют» архитектурными формами, создавая немыслимые композиции фасадов и планов. У современного архитектора нет нужды зашифровывать эмоцию, когда он может реально воплотить все чувства в материале, так как сложно вообразить себе, чего же нельзя построить при широчайших возможностях нынешней технической мысли. В современном проектировании наблюдается некий фетишизм формы.

«Бумажные» идеи могут вдохновляться любым мгновением, которое запомнилось архитектору. Например, Френк О Гери, читая лекции по проблемам архитектуры, часто проделывает следующее: он несколькими движениями комкает лист обычной белой бумаги и бросает его на стол. Он считает, что комок мятой бумаги – это готовая архитектурная форма, в которой только осталось просчитать конструкции.

Конкурсное проектирование помогает абстрагироваться от серой, порой, однообразной действительности настоящего времени. Конкурсные работы, выполненные на высоком уровне, вдохновляют архитекторов на воплощение в материале «бумажных» идей. Основная цель конкурсов – поразить воображение.

Современная «бумажная» архитектура часто не предназначена для реализации, так как выполняет исследовательскую функцию. Архитекторы и психологи изучают воздействие новых форм на человека, инженеры исследуют свойства создаваемых конструктивных материалов. В настоящее время чрезвычайно важны исследования архитектуры, проводимые в сфере психологии. Человек XXI века живет под воздействием постоянного информационного давления.

Архитекторы создают жизненное пространство для современного человека согласно воздействию различных внешних факторов, важнейшим из которых является информационное поле. Нынешнюю тягу к минимализму можно объяснить тем, что он в жизни каждого человека занимает все больше и больше места (Рис.2). Виртуальный мир вытесняет реальность. Человек чувствует себя более уютно в пустой комнате, чем в заполненном предметами пространстве. Здания в современном городе, накрытом «сеткой» информационных каналов, упрощаются, т. е. сводятся к простым геометрическим формам. Подобное прочтение среды, как пространства для быстрого движения информации, приводит к тому, что фасады зданий чрезмерно упрощаются. Архитектурный контекст, ориентированный на информацию, а не на человека, приводит к обезличиванию города. При проектировании домов на улице с быстрым движением транспорта необходимо учитывать тот факт, что есть также и пешеходы, которые медленно двигаются вдоль зданий. Необходимо чем-то "зацеплять" взгляд.

Интенсивное генерирование формообразующих идей на ранней стадии стилеобразования приводит к тому, что за короткий срок появляется столько новых творческих замыслов, что их количество значительно превышает возможности реализации. В данной ситуации конкурсы играют роль некого архива идей для будущего.

Период накопления идей сменяется периодом их реализации или переосмысления и частичного воплощения. «В строительстве, как, наверное, и в других областях, развитие моды или идеологии проходит определенный жизненный цикл: эксперимент – успех – пародия – маразм. Ответом маразму становится новый эксперимент и цикл повторяется» (по А. Салтыкову). Многие архитекторы считают, что для возрождения бумажного проектирования непременно нужен кризис, связанный с невозможностью реализации проектов.

References

1. Салтыков А. "Халтур-тек": конец футуризма или начало будущего?// Project international. – 2001. – №7.

2.Хан-Магомедов С. Архитектура советского авангарда. в 2 т. – М.: Стройиздат, 1996

3.Шеврон Д. Запасной игрок / Д. Шеврон // Architectural Digest. – 2004. – №5.

Citation link

Майдурова М.Д. АКТУАЛЬНОСТЬ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИДЕЙНОГО И ОБРАЗНОГО ПОТЕНЦИАЛОВ «БУМАЖНОЙ» АРХИТЕКТУРЫ ПЕРВОЙ ТРЕТИ ХХ ВЕКА [Электронный ресурс] / М.Д. Майдурова//Архитектон: известия вузов. – 2005. – №2(10). – URL: http://archvuz.ru/en/2005_2/24

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная

Receipt date: 29.06.2005