Architecton: Proceedings of Higher Education №3 (31) September, 2010

Fine art

ROCOCO INTERIOR IN THE INTERPRETATION OF 18th CENTURY AUTHORS OF FRENCH LITERARY ILLUSTRATION

УДК: 76.03
Шифр научной специальности: 85.157

Abstract

Французская живопись и графика эпохи рококо обладают таким примечательным свойством как документальность изображения современного интерьера. Точные изображения интерьеров рококо можно видеть, в частности, в жанрово-повествовательных и портретных работах Ф. Буше. Не исключено, что в эпоху рококо «интерьерность» становится правилом, даже штампом построения изображения. Можно заметить, что, благодаря детализации интерьерного фона, живописные и графические изображения приобретают более сложную пространственную организацию, дополнительные декоративные качества и смысловые нюансы. «Интерьерность» характерна и для книжной гравюры, а именно, литературной иллюстрации. Присутствие интерьерного фона в иллюстрации вполне логично, так как обусловлено ее нарративностью и зависимостью от конкретного места действия.

Обратимся к «интерьерному» компоненту французской книжной иллюстрации XVIII в. на примере ряда гравюр из французских литературных изданий первой половины – середины XVIII в. Рассмотрим интерьерные иллюстрации разных авторов в следующих аспектах: на основании знакомства с особенностями стиля, архитектурой, обстановкой и убранством интерьеров рококо опишем и проанализируем интерьерный фон иллюстраций с точки зрения документальности; выявим функции интерьерного фона иллюстрации; изучим приемы пространственной организации иллюстраций.

Примерно в середине 1730-х гг. во французском искусстве складывается стиль рококо, или «стиль Людовика XV», который сохраняет значение до середины 1760-х гг. В этот период создаются оригинальные интерьеры рококо, и одновременно появляются изображения интерьеров рококо в книжной иллюстрации.

Комфорт и интимность являлись характерными чертами интерьера рококо в полном соответствии с тонкостью большинства декоративных мотивов стиля [Мак-Коркодейл, 128]. Основной признак стиля и одновременно главный связующий компонент декоративной системы интерьера рококо – это орнаментика. Отличительные особенности орнаментики рококо – стилизованный природный мотив, асимметрия и пластика [Соколова, 67]. Рококо постоянно обращается к мотиву раковины, точнее, фантазиям на тему раковины. Форма раковины приобретает свободную трактовку: также, как и цветок, она постоянно изменяется, движется, изгибается [Mouquin, 43] Среди рокайльных абстракций доминирует картуш – пластическая композиция в виде асимметричной фигуры, которая образует из самой себя и свободное поле, и обрамление: поле и рама перетекают друг в друга, хотя изобразительная нагрузка приходится на обрамление [Ракова, 6]. Особенная тема рококо – это экзотика, в частности, китайская: обезьянки, драконы, экзотические птицы, живописно трактованные фигуры китайцев [Ракова, 7]. Существенной чертой рококо является разнообразие орнаментальных мотивов: ветви, цветы, распростертые крылья летучих мышей, фигурные медальоны, раковины, гирлянды, волны – все это, сочетаясь самым невероятным образом, образует асимметричные декоративные композиции [Whitehead, 53].

В первой половине XVIII в. изменилась концепция жилого интерьера. Сооружение жилых построек, таких как замки, дворцы и особняки (отели), осуществлялось в этот период с учетом возросших требований комфорта повседневной жизни. Изменилась структура, оформление и убранство интерьеров. Дом аристократа имел иерархию и дифференциацию помещений, что было обусловлено его репрезентативными функциями [Элиас, 57]. Существовали комнаты «для необходимости», «для приличия» и «для удобства» [Mouquin, 37]. Три различные цели, таким образом, достигались: парадная, или прием в крупном масштабе; социальная, или повседневные встречи с друзьями и родственниками и комфортная, или жизнь с удобствами [Mouquin, 38]. Большее внимание уделяли аппартаментам для удобства. Состав «парадных апартаментов» городского дома аристократа определил еще в 1710 году архитектор Ж.-Б. Леблон. В их числе были вестибюль, передняя, салон, спальня и кабинет; было не принято присоединять сюда будуар или гардеробную [Мак-Коркодейл, 132]. Апартаменты, называемые «приватными», по традиции, сложившейся в конце XVII в., состояли из передней, спальни и гардеробной [Mouquin, 37]. В этот период изменения коснулись расположения «больших» апартаментов и принципа их разделения. Предпочтительной для «больших» апартаментов оставалась система анфилады. Для «малых» чаще предпочитали помещения, отделенные коридорами [Mouquin, 37].

В эпоху рококо жилые помещения аристократического дома обычно имели прямоугольную форму и плоские перекрытия [Мак-Коркодейл, 133] Симметричные в плане, комнаты стали меньше и ниже [Mouquin, 51]. Архаичный «итальянский зал» высотой в два этажа уступил место одноэтажному салону [Мак-Коркодейл, 132] Окна и двери, как правило, помещались в глубоких нишах. Окна начинались от пола, за счет чего помещения были хорошо освещены [Blakemore, 233]. Большое внимание уделялось камину, который играл роль композиционного центра и располагался в середине стены, противоположной входу [Whitehead, 98]. Архитектура интерьеров подчинялась логике стиля рококо: даже конструктивные элементы интерьера избегали прямых линий, предпочитая плавные [Whitehead, 54]. Не характерно было использование колонн и пилястр. Помещения приобрели закругленные углы и плавные падуги. Оконные и дверные проемы имели полукруглые завершения, камины – изогнутые устья.

Декор стен в главных приемных комнатах формировали деревянные панели, которые сверху ограничивались карнизом, а снизу опирались на низкий цоколь [Blakemore, 233]. Надкаминное и наддверное пространство – десюдепорт – также закрывали панелями. Иногда панели выполняли из стукко. Симметричное расположение панелей придавало комнатам архитектурный облик [Whitehead, 98]. Несмотря на тенденцию к асимметрии декора, резьба или лепнина вписывались в панели, которые подчеркивались прямыми бордюрами. Возникал регулярный вертикальный ритм, требовавший симметричной обработки противолежащих стен: если не было двери, там, где она требовалась для равно¬весия, делали ложную [Мак-Коркодейл, 136]. Панели дополняли зеркала, которые располагались напротив камина и окон, чтобы зеркальные отражения иллюзорно умножали число окон и дверей, создавая эффект бесконечного пространства. Сложно разработанные стены контрастировали с гладкими потолками, которые были практически лишены декора [Whitehead, 102].

Мебель играла основную роль в убранстве интерьеров рококо. Многообразием отличалась мебель для сидения, которая делилась на обстановочную и подвижную [Мак-Коркодейл, 128]. Кресла и стулья были двух типов – «королевские» и «кабриолет». В этот период появился новый вид кресла – «бержер». Для сидения также предназначалось канапе [Mouquin, 80]. Частью обстановки «парадных» апартаментов могла быть «французская» кровать с прямоугольным пологом. В моду вошли также такие виды кроватей как «ангельская», «кровать герцогини», «польская», «римская», «турецкая» [Mouquin, 78]. Малыми, но существенными элементами интерьеров рококо были деревянные консоли, консольные столики, геридоны, экраны и ширмы, которые входили в состав меблировки. Сохраняла значение корпусная мебель, хотя крупные предметы вышли из обихода [Mouquin, 88]. Главную роль играл комод, особенно так называемый «комод Луи XV», который имел высокие ножки [Mouquin, 104]. Письмо, уход за внешностью и игра, которые составляли главные занятия знати того времени, способствовали появлению разного рода столов. В период рококо постепенно входит в моду мебель для делового письма, мебель для ведения переписки, в том числе, предназначенная для женщин [Кес, 132].

Шпалеры, напольные ковры, портьеры, занавеси кроватей были неотъемлемой частью убранства интерьеров рококо [Mouquin, 56]. Огромные шпалеры продолжали использоваться для украшения «больших» апартаментов [Whitehead, 199]. Это были традиционные «вердюры» и «тентюры», обычно имитирующие картины в рамах. Появился также новый вид стенного ковра, соответствующий новому стилю отделки помещений – «алентура». В интерьерах рококо сохраняли значение ворсовые ковры. Распространение получили большие ковры с полихромными композициями в виде завитков с цветами и листьями на черном фоне [Whitehead, 201].

Среди артефактов, наполняющих интерьеры рококо, выделялись предметы из фарфора, бронзы и серебра. Предметы из фарфора непременно входили в состав убранства интерьеров, особенно вазы. Они служили для декорирования каминов и консолей, использовались в качестве ароматников [Whitehead, 183]. Кроме того, в интерьерах рококо было множество часов, причем в моду вошли настенные часы-картель, которые иногда крепили на фоне зеркала. Часы входили в состав каминного гарнитура в комплекте с симметрично расположенными фарфоровыми вазами [Мак-Коркодейл, 128]. Необходимой составляющей интерьеров рококо были светильники. Большие канделябры (жирандоли) устанавливали на геридонах, светильники-бра в форме ветвей крепились по сторонам зеркала, чтобы создавался эффект отражения света. Каминные принадлежности имели декоративный характер и дополняли оформление камина, особенно бронзовые таганы, имеющие скульптурную трактовку. Туалетные принадлежности, стоящие на специальном столике, включали в себя такие предметы из серебра как зеркало в раме, подсвечники, баночки, шкатулки, коробочки, щетки, несессер для рукоделия, письменные принадлежности, шоколадницу, кувшины и тазы, миски и подносы [Whitehead, 148].

К изображению интерьеров рококо во французской книжной иллюстрации одним из первых обратился Ф. Буше в знаменитой серии гравюр к «Сочинениям» Мольера (1734 г.). Действующие лица целого ряда иллюстраций этой серии представлены на фоне эффектно отделанных и меблированных интерьеров в стиле рококо. Декор стен и обстановка точно характеризуют место действия: это салон («Тартюф», «Смешные жеманницы», «Дон Гарсиа Наваррский», «Любовь-целительница», «Графиня д'Эскарбаньяс») и спальня («Мнимый больной»). Безусловно, изображение помещений того или иного назначения определил литературный источник, однако, иллюстратор был свободен в выборе деталей.

Иллюстрации Ф.Буше поражают вниманием к деталям декора интерьера. Художник верно передает характерные для рококо текучие и ассиметричные формы и орнаменты: подчиняющуюся растительному ритму раму высокого каминного зеркала, извивающиеся бра и волнистые таганы, прихотливо изогнутое устье камина, как будто теряющие равновесие часы-картель, рельефные картуши десюдепортов, выступающие орнаментальные акценты на стенах, дверях и мебели. Интерьерным фоном сцены обычно является часть помещения – фрагмент стены, дверь с десюдепортом и камин с зеркалом, расположенный рядом с дверью или под углом к ней. Вводя линию карниза в поле изображения, художник обозначает незначительную высоту помещений.

Интерьер рококо в изображении Ф. Буше обладает теми же архитектурными элементами, что и оригинальный: стены организует вертикальный ритм плоских пилястр, фланкирующих двери. Наличие пилястров с капителями-волютами позволяет предположить, что художник выбирает для представления действия парадные апартаменты. Дверные проемы и двери имеют лучковое завершение; камин, зеркало и десюдепорты – асимметричные формы. Изображения «французских» окон встречаются редко, но на их присутствие указывает боковой поток света, врывающийся из невидимого высокого окна. Иллюстрации условно, но вполне узнаваемо передают типичные для рококо приемы отделки помещений: пол выложен плиткой, устье камина декорировано резьбой, также как и двери, обрамления десюдепортов и рамы зеркал. Стены украшены лепниной, иногда – шпалерами. Картуши десюдепортов обрамляют живописные панно с галантно-мифологическими сценами. Много места занимают размещенные над каминами и консолями зеркала. Изображение потока солнечного света, падающего из окна и отраженного в зеркале, точно передает свойства рокайльного интерьера и одновременно характеризуют время действия.

Предметы обстановки на иллюстрациях Ф. Буше изображены более фрагментарно, малозаметно. Даже в том случае, когда мебель должна оказаться в центре внимания, согласно тексту, она находится на втором плане, как, например, стул, полузакрытый фигурой героини на иллюстрации к пьесе «Графиня д'Эскарбаньяс» [Molière, VI, 335] (рис.1). Можно заметить также, что на иллюстрациях Ф. Буше чаще фигурирует мебель для сидения – стулья, кресла, диван. Несмотря на изогнутые, согласно правилам нового вкуса, ножки и локотники, мебель производит впечатление массивной и архаичной из-за высоких спинок и наличия проножек, что свойственно мебели конца XVII в. [Соколова, 54]. Очевидно, иллюстратор изображает устаревшие (по сравнению с декором интерьера) формы мебели для того, чтобы передать отдаленное время действия – XVII век. Монументальная «французская» кровать, изображенная на иллюстрации к комедии «Мнимый больной», также диссонирует с рокайльным декором стен. Кроме того, этот атрибут парадной спальни противоречит сниженной жанровой трактовке сцены, равно как и прочие компоненты интерьерного фона: главный герой представлен на их фоне в домашней одежде и в окружении медицинских аксессуаров [Molière, VI, 381]. Очевидно, этот прием контраста необходим для передачи смысловых нюансов текста: он придает сцене комичный оттенок.

Рис.1. Иллюстрация по рис. Ф. Буше, грав. Л. Кар. «Сочинения» Мольера, 1734

Немаловажную роль в интерьерных иллюстрациях Ф. Буше играют драпированные ткани: дверные проемы закрыты портьерами, кровать – занавесями, стол – скатертью с кистями. Обращает на себя внимание то, что эти характерные для интерьеров рококо детали не всегда вписываются в композицию интерьера. Так, изображение драпированной ткани, напоминающей приоткрытый театральный занавес на иллюстрации к комедии «Графиня д'Эскарбаньяс», не связано с интерьерным декором и, более того, не продиктовано конкретным эпизодом пьесы [Molière, VI, 335]. Знакомство с текстом пьесы доказывает, что изображение занавеса намечает дальнейшее развитие действия: вводит в иллюстрацию тему ожидаемого театрального представления. Помимо этого, занавес выделяет фигуру главной героини, и, наконец, служит средством пространственной организации изображения. Следовательно, присутствие занавеса в пространстве изображения может быть обусловлено повествовательными и композиционными задачами иллюстрации.

Убедительно и точно в иллюстрациях Ф. Буше переданы формы и расположение предметов из бронзы и серебра: фланкирующие зеркало парные бра, парные подсвечники на столе, парные таганы в жерле камина, часы-картель на полочке-консоли. Эти предметы – не только элементы модного декора, но косвенные участники сцены. Если часы фиксируют время действия точно, то зажженные свечи светильников лишь приблизительно указывают на вечернее или ночное время. Несмотря на важное значение декора и предметов интерьера для прояснения места и времени действия, для характеристики отдельных персонажей, а также для опережающей передачи действия, можно заметить, что фигуративные элементы декора интерьера в интерпретации Ф. Буше редко наделены семантикой. Художник не всегда прибегает к приему дублирования действий главных героев с помощью персонажей интерьерного фона. Второстепенные персонажи, в частности, мифологические герои живописных панно на десюдепортах, обычно изображены невнятно: они являются частью рокайльной «декорации», не более. Лишь в редком случае фоновые персонажи дублируют основное действие. Например, целующиеся голубки, вырезанные на нижней части рамы каминного зеркала, которые вторят главным героям иллюстрации к пьесе «Дон Гарсиа Наваррский» [Molière, II,3].

Интерьерные иллюстрации Ф. Буше имеют замкнутую пространственную организацию, равно как и подлинные интерьеры рококо. Фигуры персонажей обычно изображены на одном плане на фоне фронтальной плоскости стены с закрытыми или чуть приоткрытыми дверями. Интерьер представлен по принципу глухого «сценического задника». Пространство изображения неглубокое. Иллюзию некоторой глубины чаще всего создают сокращающиеся в перспективе линии плитчатого пола. Крупные фигуры персонажей занимают более половины поля изображения, из-за чего появляется ощущение небольшого, камерного, пространства, которое усиливается за счет обозначения линии потолка. Иллюстрации, кроме того, передают еще одно качество интерьеров рококо – стилевое единство, гармонию частей целого. Фигуры персонажей пластичны, декоративны и живописны так же, как интерьерный фон. Фигуры и фон взаимодействуют между собой посредством повторения декоративных элементов, например, завитки волос и завитки рокайлей, драпировки одежды и драпировки занавесей. Существует баланс между интерьером и фигурами.

Можно заметить, что в интерпретации Ф. Буше интерьер рококо представлен адекватно, но фрагментарно и несколько эскизно, без излишней проработки деталей. Изображение роскошно декорированных помещений в качестве места действия не продиктовано литературным текстом буквально. Интерьер рококо выполняет в иллюстрациях Ф. Буше ряд функций: декоративную (актуализирует место действия за счет модного декора), повествовательную (характеризует место и время действия, выделяет героя, дублирует основное действие), семантическую (прогнозирует развитие действия, раскрывает смысл эпизода), композиционную (наделяет изображение пространственными качествами).

Не менее известная серия иллюстраций, в которой встречаются изображения интерьеров рококо, была выполнена Ж.-Б. Удри для четырехтомника «Басен» Лафонтена (1755-1759 гг.). В частности, на иллюстрации к басне «Насмешник и рыбы» представлен просторный салон: персонажи, сидящие за накрытым столом, изображены на фоне стены, декорированной в стиле рококо [La Fontaine, Fables, III, 62]. Плоскость стены делится на две части, одна из которых представляет собой высокую узкую панель с закругленным верхом, а другая – широкое зеркало той же высоты с фигурным завершением. В моделировке панели и зеркала доминируют прямые вертикальные линии, поэтому помещение кажется высоким. Впечатление высоты усиливается также из-за отсутствия линии карниза в пространстве изображения. Панель и зеркало подчеркнуты по контуру двойными рельефными бордюрами, дополненными вверху асимметричными раковинами, рокайлями и цветочными гирляндами. Верхняя центральная часть панели декорирована медальоном с живописным изображением аллегорического характера: девушка, держащая в руках венок или бубен (возможно, Муза), меланхолично смотрит из-за плеча вниз на застолье, как бы участвуя в действии. Стулья, изображенные на иллюстрации, просты по форме и лишены резного декора. Они имеют высокие закругленные спинки и опираются на слегка выгнутые ножки без проножек. Стиль мебели, напоминающий о периоде Регентства, не соответствует рокайльному стилю оформления стен. Присутствие устаревшей мебели, по-видимому, должно было придать иллюстрации колорит ушедшей эпохи. Пространство интерьера замкнуто, имеет сценическую трактовку. Поток бокового света, падающий слева, указывает на присутствие невидимого высокого окна и уточняет время действия – день. Незначительная глубина пространства передается посредством перспективных линий пола, выложенного из каменных плит. Фигуры персонажей несколько теряются в пространстве помещения: они занимают мало места и просты по моделировке, т.е. не отвлекают на себя внимание. Интерьерные компоненты, особенно плоскость стены, напротив, играют более важную роль в восприятии иллюстрации (рис.2).

Рис. 2. Иллюстрация по рис. Ж.-Б. Удри, грав. П.-Ф. Тардье. «Басни» Лафонтена, 1755-1759.

Очевидно то, что интерьер рококо в иллюстрации Ж.-Б. Удри выполняет следующие функции: декоративную (актуализирует место действия за счет модного декора), повествовательную (характеризует место и время действия), композиционную (наделяет изображение пространственными качествами). В отличие от Ф. Буше, Ж.-Б. Удри использует прием взаимодействия интерьерного фона и действующих лиц с помощью включения в сцену персонажа настенной декорации. Декор рококо, таким образом, становится полноценным участником сцены. Дополнительный, второстепенный персонаж сцены, подглядывающий за происходящим, привлекает к действию двойное внимание.

Изображения интерьеров рококо встречаются в различных иллюстративных сериях Ш. Эйзена. Знаменитые иллюстрации Ш. Эйзена для «Сказок и новелл» Лафонтена (1762 г.), безусловно, интересны с точки зрения трактовки интерьера рококо. Нередко иллюстрации данной серии представляют интерьер спальни, что обусловлено галантным характером литературного текста. Интерьер рококо художник представляет узнаваемо, но избирательно и довольно свободно. Складывается впечатление, что иллюстратор фантазирует на тему интерьера рококо. Так, рокайльный по декору и убранству интерьер может включать архаичные предметы, например, столик на прямых ножках, покрытый ковром с бахромой [La Fontaine, Contes, II, 251], или стол на ножке-балясине [La Fontaine, Contes, I, 53]. Допуская вторжение ретро-элементов в интерьер рококо, иллюстратор как бы отсылает зрителя к прошлому. С помощью этого приема художник, не пытаясь передать подлинное текстовое время действия – давнее или неопределенное, – придает сцене некий ретро-колорит и одновременно не отказывается от модного декора рококо.

Ш. Эйзен редко прибегает к подробной и всесторонней передаче интерьера рококо. Обычно стенной декор не детализирован или передается схематично. Например, художник так эскизно намечает стенную панель, украшенную орнаментальной композицией в виде асимметричного медальона и рокайлей, что можно только догадываться, в какой технике нанесен декор – живописью или резьбой [La Fontaine, Contes, II, 219]. Гораздо большее внимание Ш. Эйзен уделяет предметам убранства интерьера – мебели, часам, светильникам. Именно крупные предметы (особенно мебель) обычно обладают признаками рококо – рокайльными формами и декором. Кровать может иметь высокое резное изголовье с асимметричным картушем [La Fontaine, Contes, I, 159] или резной балдахин из рокайлей [La Fontaine, Contes, II, 99], стулья и кресла – плавно изгибающиеся ножки, локотники и спинки. Кровать обычно изображается художником фрагментарно, крупным планом, из-за чего трудно определить ее конструктивные особенности и тип – «имперская» или «дюшес». Центром композиции иллюстрации Ш. Эйзена могут быть стенные часы. На одной из иллюстраций серии представлен интерьер салона с обстановкой из маленького стола и стульев, стену же украшают огромные, практически соразмерные фигурам персонажам часы-картель, установленные на консольной полке [La Fontaine, Contes, II, 251]. Они имеют асимметричную форму и декорированы фигурками путти. Циферблат часов фиксирует вечернее время действия, а падающий сбоку и сверху поток солнечного света уточняет его: это весна или лето.

Непременным компонентом интерьерных иллюстраций Ш. Эйзена являются драпированные ткани – гардины, портьеры, занавеси балдахинов и альковов. Их присутствие всегда убедительно с точки зрения оформления интерьера. Они имеют пышные пластичные формы и драпированы мелкими или крупными складками. Художник точно передает способы драпировки и виды украшения занавесей. Крупно драпированные занавеси на иллюстрациях Ш. Эйзена обращают на себя даже больше внимания, чем отдельные предметы интерьера. Очевидно, занавеси играют не только декоративную, но и композиционную роль. Иногда интерьерный фон иллюстраций включает в себя картины в рамах. Например, на иллюстрации, представляющей трех героинь, сидящих за столом в интерьере салона, присутствует большая картина в раме, украшенная резными асимметричными элементами [La Fontaine, Contes, I, 53]. Изображенный на картине Купидон метит из лука в одну из героинь иллюстрации, как бы участвуя в сцене на правах реального действующего лица. Данный элемент интерьера имеет знаковый характер: картина принимает участие в иллюстрировании текста, прогнозируя развитие действия.

Некоторые иллюстрации серии Ш. Эйзена к Лафонтену изображают интерьер рококо максимально точно. Например, иллюстрация к новелле «Ришар Минутоло», представляющая галантную сцену в интерьере будуара с альковной нишей и канапе, над которым расположено большое зеркало [La Fontaine, Contes, 1777, II, 8]. Сбоку находится высокое окно, из которого прорывается поток света. Верхняя часть альковной перегородки моделирована в виде рельефных волют с ламбрекеном и кистями. По сторонам альковной ниши ниспадают завязанные узлом занавеси. Широкое зеркало обрамлено рельефной рамой в виде стилизованного ствола пальмы. Формы мебели согласованы по стилю: канапе и стул опираются на изящные гнутые ножки. Спинка канапе украшена по контуру резным асимметричным декором – рокайлями и крупной корзиной роз, которая расположена практически в центре композиции. Этот элемент декора, безусловно, наделен семантикой: розы либо символизируют страсть кавалера, который пытается обнять даму, либо намекают на чувства героини, которая противится пылкому кавалеру. Пол выстилает орнаментированный завитками ковер, напоминающий продукцию мануфактуры Савоннери. Фигуры героев занимают более половины поля изображения, и, возможно, поэтому пространство интерьера кажется камерным и замкнутым. Ощущение некоторой глубины пространства возникает благодаря тому, что фигуры изображены в угловой части помещения, а также из-за акцента на рельефно драпированные ткани – занавеси и одежды героев. Как и в других иллюстрациях серии, фигуры героев являются единым целым с интерьерным фоном: их объединяет тема драпированной ткани, часто используемая художником (рис.3).

Рис. 3. Иллюстрация по рис. Ш. Эйзена. «Сказки и новеллы» Лафонтена, 1777

Интерьер рококо трактован Ш. Эйзеном в данной серии иллюстраций эскизно, фрагментарно, без четкости и детализации. Художник уделяет особое внимание пластическим мотивам. Интерьер рококо в иллюстрациях Ш. Эйзена выполняет следующие функции: декоративную (модный фоновый декор), повествовательную (характеризует место и время действия), композиционную (обеспечивает пространственные качества, объединяет фигуры), семантическую (прогнозирует развитие сюжета, раскрывают смысл сцены).

Заключение

Таким образом, изображения интерьеров рококо встречаются в книжной иллюстрации 1730 – начала 1760-х гг., т.е. в период распространения стиля рококо в оформлении интерьеров. Книжная иллюстрация точно передает облик интерьеров рококо. Она фиксирует различные виды помещений (салон, спальня, будуар), передает особенности отделки, соответствующую обстановку и предметный ряд. Изображение интерьеров рококо не определено литературным текстом буквально. «Документальный» интерьерный фон книжной иллюстрации способствует восприятию литературного произведения, так как уточняет место и время действия и, кроме того, выделяет «знаковые» элементы интерьерного декора, которые помогают зрителю понять смысл изображения без помощи текста. Интерьер рококо по-разному интерпретируется иллюстраторами. Ф. Буше акцентирует внимание на пластических орнаментальных мотивах и представляет интерьер рококо точно, но без проработки деталей. Иллюстрации Ф. Буше передают такое важное качество интерьеров рококо, как гармонию частей целого. Интерьер рококо в трактовке Ж.-Б. Удри – более детален и самодостаточен. Ш. Эйзен обращает внимание на крупные рельефные фрагменты декора и передает интерьер фрагментарно и живописно.

References

1. Кес Д. Стили мебели / Д. Кес. – М.: Изд-во В. Шевчук, 2004. – 272 с.

2. Мак-Коркодейл Ч. Убранство жилого интерьера от античности до наших дней: пер. с англ. / Ч. Мак-Коркодейл. – М.: Искусство, 1990. – 246 с.

3. Ракова А.Л. XVIII век в зеркале орнаментальной гравюры. Каталог выставки из собрания Эрмитажа / А.Л. Ракова. – СПб.: Государственный Эрмитаж, 1997.– 60 с.

4. Соколова Т. М. Художественная мебель: очерки по истории художественной мебели XV-XIX веков / Т. М. Соколова. – М.: Сварог и К, 2000. – 164 с.

5. Элиас Н. Придворное общество: Исследования по социологии короля и придворной аристократии: пер.с нем. / Н. Элиас. – М.: Языки славянской культуры, 2002. – 368 с.

6. Blakemore R.G. History of interior design and furniture: from ancien Egypt to XIX century / R.G. Blakemore. – New York: Wiley, 2006. – 440 p.

7. La Fontaine J. Contes et Nouvelles en vers. 2 vol. / J. La Fontaine. – Amsterdam (Paris), 1762.

8. La Fontaine J. Contes et Nouvelles en vers. 2 vol. / J. La Fontaine. – S.l., 1777.

9. La Fontaine J. Fables choisies mises en vers. 4 vol. / J. La Fontaine. – Paris: Desaint et Saillant; Jombert, 1755-59.

10. Molière J.B. Oeuvres. 6 vol. / J.B. Molière. – Paris, 1734.

11. Mouquin S. Le style Louis XV / S. Mouquin. – Paris, 2003. – 160 p.

12. Whitehead J. The French interior in the eighteeth century / J. Whitehead. – London: Laurence King, 1992. – 256 p.

Citation link

Borshch E.V. ROCOCO INTERIOR IN THE INTERPRETATION OF 18th CENTURY AUTHORS OF FRENCH LITERARY ILLUSTRATION [Online] //Architecton: Proceedings of Higher Education. – 2010. – №3(31). – URL: http://archvuz.ru/en/2010_3/7 

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная