Design

Экологическая проблематика в дизайне упаковки давно перешла в раздел проектных требований, однако принципиальная недолговечность упаковки по-прежнему толкает проектировщиков на «экологичные решения» в духе проектирования «второй жизни» упаковки. Чаще всего такая упаковка превращается в «карту» для настольной игры, календарь или елочную игрушку. Другими словами, проектные решения становятся типовыми, что может быть оправдано требованиями производства, но вряд ли может обеспечить продукту высокую потребительскую ценность.

Цель нашего исследования заключается в том, чтобы найти и описать оригинальный подход к проектированию упаковки, позволяющий отказаться от типовых решений в дизайне упаковки (по крайней мере, в отдельных сегментах рынка).

На наш взгляд, такие типовые решения обусловлены отношением к упаковке как к закрытой линейной «системе», трансформирующейся по четко заданной схеме и не взаимодействующей с предметно-пространственной средой. Мы полагаем, что методологически отношение к упаковке как к открытой нелинейной системе может инициироваться в проектной практике концепцией «духа места», позволяющей связать упаковку с предметно-пространственной средой. Остановимся на этой концепции подробно.

Концепция «духа места» возникла в конце 1970-х гг. как реакция на тоску по «подлинному» [7] и развивается до сих пор. В том виде, в котором ее представляли К. Норберг-Шульц, К. Линч, К. Дэй и др., концепция «духа места» заключалась, прежде всего, в создании «атмосферы» места посредством определенного языка пространственных инвариантов, задаваемых ландшафтом или архитектурой. Естественно, обыкновенная упаковка не может рассматриваться как пространственный инвариант, но она может быть инструментом создания «атмосферы» места (например, выполняя функцию светильника). Если следовать позиции К. Норберга-Шульца, речь идет об атмосфере, рождающей чувство принадлежности месту, формируемому детскими воспоминаниями и нашим пониманием мира [1, с. 147]. Применительно к упаковке это значит, что она должна выражать субъективный опыт пребывания автора в конкретном месте (например, упаковка на тему «Мой Екатеринбург», упаковка из местных материалов), однако такой подход еще не делает упаковку открытой «системой», взаимодействующей с конкретной предметно-пространственной средой.

К. Дэй в своем видении «духа места» стремится уйти от психологизма. Для него «дух места» – «что-то особенное, специфическим образом развивающееся и меняющееся, но устойчивое перед потоком некрупных перемен» [1, с. 147]. В него надо вслушиваться и проявлять: «дух места», или «одухотворенность» места, достигается с помощью «священной тишины» (звук воды, дуновение ветра), «почтенной пустоты», уравновешенности пропорций, тектоничности формы и пр. В такой интерпретации «дух места» – это не просто «атмосфера» места, задающая настроение, а канал трансценденции через чувственный опыт. С точки зрения дизайна упаковки это значит, что упаковка должна способствовать формированию у человека ощущения «присутствия» в конкретном месте (за счет «рукотворности» формы, «следов» ее предыдущих трансформаций, «потертости» и пр.). Упаковка может выступать в роли арт-объекта для созерцания (по аналогии с хрустальной подставкой для шампанского «Prism» Т. Ёсиоки, 2017 (рис. 1) или «фонарика», колышущегося на ветру.

Рис. 1 «Артизация» вещи: хрустальная подставка для шампанского «Prism». Т. Ёсиока. 2017.
Источник: https://hypebeast.com/2017/9/tokujin-yoshioka-dom-perignon 

Одним из способов формирования ощущения «присутствия» может быть «анимизация» формы с целью передачи опыта тактильного и визуального проживания «живого». В качестве примера можно привести упаковку современного японского дизайнера А. Кодама «Nishiki-koi» – «японский карп», 2016 (рис. 2). Гладкая бутылка ассоциируется со скользким карпом, они примерно одинаковы по весу и размеру. Асимметричные красные пятна передают естественную красоту живого. При этом визуальный образ рыбы косвенно указывает на чистоту сакэ: сакэ ассоциируется с прозрачной водой, в которой плавают карпы.

Современная интерпретация идеи «духа места» швейцарского архитектора П. Цумтора отчасти близка позиции К. Дэя, но П. Цумтор делает акцент на самом акте строительства: через перформансы и ритуалы он интерпретирует сакральные действия, имевшие прежде символическое значение, с тем, чтобы «обнажить то, что они [вещи] скрывают [пока понимаются как знаки]» [3]. Например, он превращает деревянную опалубку часовни в огромный костер, сажа от которого «окрашивает» стены сооружения. Другими словами, П. Цумтор стремится представить архитектуру как нелинейную динамическую систему.

Наиболее перспективным способом представления упаковки как нелинейной динамической системы, вероятно, является «ритуализация» взаимодействия с ней: например, проявление формы содержимого путем смятия упаковки по аналогии с изменяющим форму креслом «Memory» Т. Ёсиоки для компании Moroso, 2010 (рис. 3). Как уже было сказано, такая упаковка должна обладать не только «памятью» человеческого тела, но и «памятью» места, в котором она расположена или рождена. В случае с креслом Memory, «зеркальная» ткань на основе хлопка и алюминия позволяет вписать объект в любую среду, но не наделяет его «памятью» об этой среде.

Прямым аналогом упаковки, ориентированной на «ритуализацию» действия с ней, в равной степени, как и аналогом «артизации» вещи, является упаковка чая Л. Сяобин «Nothing is Something – Cloudy Tea» («Ничто есть Нечто – Облачный чай»), 2016 (рис. 4). Дизайн упаковки отсылает к традиционному китайскому ритуалу раскручивания каллиграфического или живописного свитка как практике «странствия духа». Отсюда название «Облачный чай»: порожденные водой облака традиционно являются образным эквивалентом Дао, Великой Пустоты, Ничто и в то же время Единого, содержащего в себе все «семена вещей». Перед нами «нелинейность» другого порядка – она задается глубиной проживания диалога с вещью, культурной укорененностью самого ритуала. Правда, речь идет не о традиционной практике «странствия духа», а о метамодернистской отсылке к ней, о знаке этой практики (частично на это указывает использование типографского шрифта вместо традиционной каллиграфии в оформлении упаковки).

Рис. 4. «Ритуализация» взаимодействия с вещью: упаковка чая «Nothing is Something – Cloudy Tea». Л. Сяобин. 2016.
Источник: https://competition.adesignaward.com/design.php?ID=50770 

В качестве примера студенческого проекта можно привести работу М. Байковой (рук. проф. В.Б. Семёнов, УрГАХУ, 2016).

Несмотря на то, что речь идет о проекте книги, сам подход может быть использован в дизайне упаковки. Автор предлагает продлить «жизнь» книги, спрятав в ней семена растений – после прочтения книга «захоранивается» в землю, и из нее вырастают цветы: в данном случае, цветы, «способные вылечить» главную героиню романа Б. Виана «Пена дней», 1946 (рис. 5) Таким образом, создаются условия более глубокого проживания опыта взаимодействия с конкретной книгой. При этом книга «укореняется» в среде и в перспективе участвует в формировании особого «духа места».

Рис. 5. «Ритуализация» взаимодействия с вещью: учебный проект серии книг. М. Байкова, рук. проф. В.Б. Семёнов, УрГАХУ, 2016

Новогодняя упаковка «Созвездие» Е. Харченко (рук. проф. В.В. Типикин, доц. Т.В. Луканина, УрГАХУ, 2017) используется в качестве проектора звездного неба по аналогии с пластмассовым светильником-конструктором «Astrostar» китайской компании Yikang – для этого достаточно поднести телефон или фонарик (рис. 2). В отличие от светильника со встроенной лампой, использование экрана телефона или фонарика для проецирования звездного неба на стены и потолок провоцирует определенную коммуникативную ситуацию, вдохновляет на эксперимент со способом освещения, интенсивностью света и пр., т. е. предполагает если не «ритуализацию» взаимодействия с вещью, то, по крайней мере, «диалог» с ней.

Рис. 6. «Диалог» с вещью: учебный проект новогодней упаковки для конфет «Созвездие». Е. Харченко.
Рук.: проф. В.В. Типикин, доц. Т.В. Луканина, УрГАХУ, 2017. http://glavchudo.ru/zvezdnoenebo-astrostar.html 

Вывод

В рамках статьи мы рассматриваем сам дизайн упаковки как открытую систему, взаимодействующую с другими видами дизайна и даже архитектурой. Мы полагаем, что использование средовой концепции «духа места» в дизайне упаковки позволит проектировщикам отказаться от типовых решений, сделав упаковку частью предметно-пространственной среды и позволив ей участвовать в формировании уникального опыта взаимодействия со средой.

1. Day, C. (2000) Places of the Soul: Architecture and the Environmental Design as a Healing Art. Moscow: Ladya (in Russian).

2. Ikonnikov, A.V. (1984) Art, Environment, Time: Esthetic Organisation of the City Environment. Moscow: Sovetsky Khudozhnik (in Russian).

3. Nevlyutov, M.R. (2014) The Idea of Eternal Return in P.Zumthor's Architecture. Academia. Architecture and Building Construction, No. 3, p. 17–23 (in Russian).

4. Nevlyutov, M.R. (2015) Phenomenological Concepts in Modern Theory of Architecture. Architecture and Modern Information Technologies, No. 3 (32) (in Russian).