Архитектон: известия вузов. №3 (11) Сентябрь, 2005

Теория архитектуры

ВЛИЯНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ОСНОВ ФОРТИФИКАЦИИ С. ВОБАНА НА ПРОЕКТЫ ПЕРЕПЛАНИРОВКИ МАЛЫХ КРЕПОСТНЫХ ЕДИНИЦ ИРТЫШСКОЙ ЛИНИИ 1765 Г.

Данная работа выполняется при поддержке гранта Российской академии архитектуры и строительных наук на 2005 г. по отделению архитектуры В статье рассматривается процесс формирования архитектурно-планировочной структуры военных укреплений Сибири XVIII в., который подвергался воздействию традиционного линейного принципа в обороне отечественных границ, с одной стороны, и теоретических основ западноевропейской фортификации, с другой. Данный процесс рассматривается на примере проектов перепланировки малых крепостных единиц Иртышской линии 1765 г.

Вплоть до 18 в. Россия в развитии передовой для того времени бастионной системы сильно отставала от Западной Европы [1]. Однако при Петре I сочинения многих выдающихся западных инженеров были переведены на русский язык. Среди них труды Кугорна («Новое крепостное строение»), Штурма («Архитектура воинская»), Римплера («О строении крепостей»), Пагана («О военной архитектуре»). Кроме того, в России стали известны произведения французского инженера Вобана, которые были переведены на русский язык под заглавиями «Истинный способ укрепления городов» [2] и «О атаке крепостей и укреплении оных» [3].

Уже в первой половине 18 в. новый способ строительства укреплений стал применяться в крепостях европейской части России. Например, в возведении укреплений Кронштадта в 1721 г. использовалась первая система Кугорна [1], а Аннинские укрепления в Выборге были построены в 1741 г. по первой системе Вобана [4]. Строительство крепостей с использованием новых принципов обороны шло и на территории Сибири и Урала. Тем не менее, факт влияния западноевропейского фортификационного искусства на сибирские крепости 18 в. не привлекал должного внимания исследователей или вовсе игнорировался.

Известно, что с 30-х гг. 18 в. крепости по Уральской (1731-1742 гг.), Оренбургской (1739 г.) и сибирским линиям стали строить с использованием бастионов [5]. Косвенным подтверждением этого является топографическое описание конца 18 в. одной из крепостей Горькой линии – крепости Святого Петра: «Оная крепость регулярная шестиугольник по манеру г. Вобана…» (Цит. по [6, С. 17]).

Себастьян Вобан (1633-1707) был крупнейшим военным инженером, маршалом и теоретиком времен Людовика XIV, а в энциклопедии [7] он назван архитектором и градостроителем. По мнению Т.Ф. Саваренской, главным теоретическим трудом Вобана в области градостроительства был его трактат «Истинный способ укрепления городов», переведенный на многие европейские языки и изданный по специальному распоряжению Петра I в России в 1724 г. (перевод Василия Суворова — отца будущего великого русского полководца) [8].

Вобан, как и вышеупомянутые инженеры, в своих теоретических взглядах на фортификацию был приверженцем бастионной системы. Для 17 в. применение бастионного фронта продолжало оставаться наиболее эффективной мерой в обороне крепостей. В своей основе он содержал принцип защиты фланговым огнем всего пространства рва [9]. Появление разработок западноевропейских теоретиков фортификационного искусства было связано со стремлением максимально реализовать этот принцип через нахождение оптимальных соотношений пропорций форм оборонительных сооружений. Каждый автор стремился представить свой вариант таких соотношений и установить фиксированные размеры частей крепостей.

Способ построения Вобана не был оформлен им в целостную теорию. Только после его смерти последователи инженера разделили все крепости Вобана как соответствующие трем системам – простой, первой (или ландауской) и второй (или ней-бризакской – транскрипция по [1]). Однако разработанные французским фортификатором сочетания и пропорции деталей, а также их применение к постоянно меняющимся требованиям местности превосходили работы предшественников Вобана и поэтому можно сказать, что научная и систематизированная фортификация берет свое начало от него [1].

Исходя из вышесказанного, теоретической основой нашей работы послужил трактат Вобана «Истинный способ укрепления городов» [2]. В этом сочинении теория фортификации излагается в соответствии с ее делением на несколько видов – регулярную и нерегулярную, а по другому основанию на долговременную (к которой относятся крупные крепости) и полевую (или временную) [Там же]. Мы предполагаем, что от учета соответствующих оснований классификаций укреплений могла зависеть архитектурно-планировочная ценность линейных укреплений как градостроительных объектов. Долговременные военные укрепления могли создаваться более последовательно, а полевые из-за планирования их на короткий срок могли в этом отношении уступать первым.

Однако до сих пор внимание исследователей в основном было сконцентрировано, на изучении крупных городов-крепостей. Анализу некоторых сторон процесса их планировки, строительства или перепланировки посвящены работы И.Л. Бусевой-Давыдовой [5], Н.Л. Крашенинниковой [10], В.И. Кочедамова [11], Проскуряковой Т. С. [12]. В то же время изменения, коснувшиеся структуры других крепостных единиц по южным границам Сибири, в том числе и укреплений небольшой мощности, в научной литературе практически не описаны. Тем не менее, существует общность терминологии, типологии и профилей в проектах малых крепостных единиц Иртышской линии и в проектах Вобана [13, 2]. Это и обусловливает наш поиск возможных соответствий фиксационных планов и проектов перепланировки 1765 г. малых крепостных единиц участка Иртышской линии между Железинской и Усть-Каменогорской крепостями с проектами полевых укреплений, предложенных Вобаном. Фактологической основой послужили материалы Российского государственного исторического архива (РГИА) [13].

 Среди них карта части Российской Империи 1765 г. с представленными на ней Тарским и Кузнецким уездами. Карта, видимо, была составлена после инспекции укреплений южной границы Сибири 1764 г. В ходе нее генерал И.И. Шпрингер, начальник Сибирских линий, признал необходимость пересмотра архитектурно-планировочных и фортификационных решений существующих крепостных единиц [11].

 На карте приводятся участки Иртышской и старой Колыванской линий. Их соединение происходило у форпоста Убинского [13]. Расстояния между крупными крепостями на участке Иртышской линии колебались от 300 до 400 верст. Общая протяженность около 1000 верст. На данном укрепленном участке станцы размещались на расстоянии от 30 до 140 верст друг от друга, а форпосты находились на дистанции примерно от 70 до 200 верст. Деревни располагались локально в группе. Расстояние между маяками достигало примерно 34 версты. Это самые распространенные крепостные единицы на данном участке Иртышской линии, причем, ставились они между более мощными укреплениями. Однако число укреплений участка Иртышской линии, обозначенных на карте, не соответствует количеству планов для этого участка, находящихся в деле, – приводятся планы 6 крепостей, 15 форпостов, 1 редута, 20 станцев, 6 защит, 1 деревни, 1 маяка. Большинство планов перечисленных укреплений представляют совмещение фиксационных планов и проектов перепланировки. На документах имеются подписи генерала Ивана Шпрингера, а на некоторых – инженера Малма.

Рассмотрим проекты полевых укреплений, предложенные Вобаном, и проекты малых крепостных единиц, входящих в состав Иртышской линии, в соответствии друг с другом.

В книге 5 трактата Вобана освещается «временная» (или полевая фортификация): «Понеже фортификация долговечная, или времянная есть; того ради мы станем зде писать о последней, понеже уже объявили о первой, зачнем с редута» [2, С. 171]. Далее в этой же книге, в пункте «О конструкции редута» главы 1, автор излагает то, каким должен быть в плане редут – одно из полевых укреплений, не имеющее бастионов. Ниже в трактате [2] описываются возможные виды и других полевых укреплений. Они могли иметь бастионы или полубастионы, а могли и не иметь таковых.

Без бастионов устраивались: «полуредут», «четвероугольник подобием звезды», «пятероугольник на подобие звезды», «шестероугольник на подобие звезды» [Там же].

 Полубастионы имели: «треугольник с полубастионами», «четвероугольник с полубастионами» [Там же]. «Целые» бастионы имели: «четвероугольник с целыми бастионами», «пятероугольник с целыми бастионами» [Там же].

 К последним двум типам можно отнести «полушестероугольник с целыми бастионами», поскольку он состоит из двух полубастионов и двух «целых» бастионов [Там же].

Как видно из названий типов полевых укреплений, в них отражены форма плана и тип обороны. Рассмотрим эти характеристики в фиксационных планах и проектах перепланировки 1765 г. малых крепостных единиц участка Иртышской линии.

Форма плана. Практически все планы большинства мелких крепостных единиц имеют правильную, в основном квадратную форму плана. Исключение составляют форпост Красноярский на реке Иртыш и станец Соленый поворот.

Тип обороны

Форпосты. Как в фиксационных планах, так и в проектах перепланировки, форпосты имеют бастионный тип обороны. Если до перепланировки форпосты могли не иметь равелинов, то уже новые проекты предусматривали их наличие (только форпост Красноярский не предполагал их возведения).

Станцы. Для этих военных поселений характерна отмена бастионной системы. Исключение – станец Уелютютный, который не был подвергнут перепланировке и имел 4 полубастиона и 2 равелина.

Несмотря на различия в принципах обороны, для форпостов и станцев характерно наличие общего принципа ее организации – при наличии берега реки или глубокого оврага, сторона, выходящая на этот природный рубеж, не имела оборонительных сооружений. Например, планы форпоста Осморыжский и станца Барашного.

Защиты. Среди этих укреплений только проект перепланировки защиты Хлебопахатной имеет бастионы, но без равелинов. Редут (Секисовский) сохранил бастионы и равелин в ходе перепланировки. Деревня (деревня Прапорщикова) в процессе перепланировки была укреплена без бастионов.

Маяк, как защиты и станцы в проектах перепланировки, не обладает бастионами. Планы маяка, как и деревни, представлены в единственном варианте, вместе с тем на карту нанесены 8 деревень и 33 маяка. Название маяка на плане не приведено, поэтому можно предположить, что проект маяка является типовым, хотя укрепление на плане представлено в определенном природном окружении.

Проанализировав характеристики полевых укреплений Вобана, а также малых крепостных единиц участка Иртышской линии, установим их возможные соответствия.
 

 Соответствия фиксационных планов и проектов перепланировки 1765 г. малых крепостных единиц Иртышской линии проектам полевых укреплений С.Вобана).

Таблица 1 

 

Соответствия фиксационных планов форпостов следует искать в «четырехугольнике с полубастионами» и «четырехугольнике с бастионами» Вобана. Однако проекты перепланировки форпостов отражают только второй вариант четырехугольника
(Таблица 1).

Станцы после перепланировки утрачивают бастионы и полубастионы и приближаются к редуту Вобана. Таким образом, форпосты, в отличие от станцев, сохранили бастионную систему (Таблица 1).

Проявления признаков редута Вобана мы видим также в проектах перепланировки защит, а также в проектах некоторых защит, которые проектировались впервые. Следовательно, укрепления защит возводились без бастионов. Исключение – защита Хлебопахатная, в укреплении которой использовался принцип обороны «полушестероугольника с целыми бастионами» (Таблица 1).

В то же время фиксационный план и проект перепланировки редута Секисовского представляют собой «четырехугольник с полубастионами». В проекте перепланировки деревни использовался проект «полуредута» Вобана. Проект маяка, также как и проекты перепланировки станцев и некоторых защит, предусматривал использование редута Вобана (Таблица 1).

Вобан, предлагая типы полевых укреплений, не приводил какой-либо планировки для территорий внутри укреплений. Военное укрепление должно было, прежде всего, обладать оборонительными качествами. Для его мощности применяемая система обороны и зависящая от нее форма плана играла определяющую роль в силу назначения укрепления. Поэтому можно сказать, что предлагаемые Вобаном типы укреплений заключали в себе основные принципы обороны крепости, которым в дальнейшем подчинялась планировка городских территорий.

Библиография

1. Яковлев В.В. Эволюция долговременной фортификации. – М., 1931. – 285 с.

2. Вобан С. Истинный способ укрепления городов. – СПб, 1724.

3. Яковлев В.В. История крепостей: эволюция долговременной фортификации. – СПб, 1995. – 312 с.

4. Аннинские укрепления (и совсем немного о бастионнном фронте).  http://vlponomarev.narod.ru/Vyborg/MainVyborg.htm    

5. Бусева-Давыдова И.Л., Крашенинникова Н.Л. Города-крепости//Петербург и другие новые российские города  Под ред. Гуляницкого Н.Ф.– М., 1995. – С. 275-301.

6. Колесников А.Д. Памятники военно-оборонительного искусства Сибири // Памятники истории и архитектуры Сибири. – Новосибирск, 1986. – 107 с.

7. Архитектура и градостроительство. Энциклопедия / Под ред. Иконникова А.В. – М., 2001. – 688 с.

8. Саваренская Т.Ф. Западноевропейское градостроительство XVII –XIX веков (Эстетические и теоретические предпосылки). – М., 1987. – 191с.

9. Статьи Фридриха Энгельса по военной истории. – М., 1938.  http://www.genstab.ru/engels_fort.htm 

10. Крашенинникова Н. Л. Строительство русских крепостей 18 в. по «образцовым» проектам.//Архитектурное наследство. – № 25. – 1976. – С. 72 – 78.

11. Кочедамов В.И. Омск: как рос и строился город. – Омск, 1960.– С.100.

12. Проскурякова Т. С. Планировочные композиции городов – крепостей Сибири (второй половины 17 – 60-е 18 в.) //Архитектурное наследство. – № 25. – 1976. – С. 57 – 71.

13. РГИА, Ф. 485, Оп. 5, Ед. хр. 477.

Ссылка для цитирования статьи

Гудков А.А., Шемелина Д.С. ВЛИЯНИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ОСНОВ ФОРТИФИКАЦИИ С. ВОБАНА НА ПРОЕКТЫ ПЕРЕПЛАНИРОВКИ МАЛЫХ КРЕПОСТНЫХ ЕДИНИЦ ИРТЫШСКОЙ ЛИНИИ 1765 Г. [Электронный ресурс] /А.А. Гудков, Д.С. Шемелина //Архитектон: известия вузов. – 2005. – №3(11). – URL: http://archvuz.ru/2005_3/2 

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная