Архитектон: известия вузов. №1 (85) Март, 2024

Изобразительное искусство

Натюрморты сурового стиля в творчестве уральского художника Е.И. Гудина (1921–1991)

УДК: 7.036.1
Шифр научной специальности: 5.10.3
DOI: https://doi.org/10.47055/19904126_2024_1(85)_22

Аннотация

Введение

Натюрморт можно назвать картиной, посвященной миру вещей, рассказывающей о свойствах, присущих предметам, окружающих человека, раскрывающей отношение художника к его эпохе и выражающей характер и полноту познания действительности. Советские натюрморты 1960–1980-х гг. отражали особенно важные моменты современной жизни. «Суровый стиль», господствовавший в этот период в отечественной живописи, появился как противовес идеологизированному искусству социалистического реализма, который доминировал в культуре с 1930-х гг. [4, с. 4]. «Суровый стиль» «повернул» искусство к подлинным проблемам бытия, упрочил связи с мировым и отечественным искусством, соединил воедино новейшую форму и содержание живописи [7]. Истоки творчества мастеров этого направления нужно искать в глубине художественных традиций разных эпох, К.В. Карпова говорит о своеобразном восприятии художниками «приемов постимпрессионизма, наследия русского авангарда, искания советских живописцев 1920–1930-х годов, а также искусство Проторенессанса и Древней Руси» [4, с. 8].

В период «оттепели» натюрморт считался второстепенным жанром живописи, тем не менее к нему обращались многие художники. Живописцев привлекает предметность изображения, стремление к эстетизации окружающего мира вещей, передача внутренней духовной работы автора.

Среди выдающихся художников, создающих натюрморты в советский период, можно назвать А. Никича, В. Стожарова, П. Кузнецова, Ю. Пименова, П. Альберти, Е.Гудина, Н. Засыпкина, Б. Кондрашина и др.

Актуализация творчества малоизвестных представителей региональных школ, таких как Е.И. Гудин, позволяет не только расширить рамки направления, открыть неизученные грани творчества «суровых», но и посмотреть на судьбу и значение направления в художественно-историческом контексте в целом.

Цель данной статьи – рассмотреть жанр натюрморта в творчестве Е. И. Гудина, проанализировать художественно-пластические особенности произведений и символичность его языка.

Новизна исследования заключается в изучении малоизвестного художественного наследия уральского художника Е.И. Гудина – произведений жанра натюрморт, что, несомненно, позволит еще глубже определить его роль и место в художественно-историческом контексте развития русской живописи второй половины ХХ в.

Методика 

Формально-стилистический метод исследования позволил выявить специфику живописного языка произведений Е.И. Гудина, пластически живописную ритмическую организацию картины. В ходе работы потребовалось обратиться к историческому и типологическому методам, методу сравнения, а также методу искусствоведческого стилистического анализа.

Натюрморт советского времени, его стилевую многогранность, художественный язык представителей «сурового стиля» и его источники напрямую или косвенно, рассматривали такие искусствоведы, как И. С. Болотина (2000), B. C. Манин (2007), А. И. Морозов (2008), Л. В. Мочалов (2012), К. В. Карпова (2015) и др.

Библиография  о художнике скудна и немногочисленна. Чаще всего статьи, отражающие творческую деятельность мастера, печатались в каталогах выставок, в которых он участвовал. Искусство уральского художника было отмечено рядом публикаций, сделанных его современниками-искусствоведами: О. П. Вороновой (1976), Н. Горбачёвой (1979), В. Копыловой (1975), С.П. Ярковым (2002) и др. Ценными источниками исследования стали материалы из личного архива художника.

Тематика советских натюрмортов в 1960–1980-е гг. имеет разнообразные, но достаточно устойчивые мотивы. Притягательной для многих художников была тема художественной мастерской (А. Никич, П. Альберти). Тема деревенского быта и даров леса раскрывается в работах В. Стожарова и Н. Засыпкина. Е. Моисеенко изображая цветы, сохраняет их значение нежности и трепетности, в то же время наполняет свои произведения символикой, глубоким философским смыслом.

В творчестве Евгения Ивановича Гудина жанр натюрморта занял особое место, к которому он обращался в течение всего творческого пути. Яркий представитель школы уральской пейзажной живописи, выпускник Свердловского художественного училища им. И.Д. Шадра, а затем народный художник РСФСР, Е.И. Гудин никогда слепо не копировал природу, постоянно искал особые художественные средства выражения, отображающие то поэтическое, одухотворенное начало, которое он видел в натуре.

Основные принципы художественно-пластического языка Е.И. Гудина сформировались к середине 1960-х гг. с развитием «сурового стиля» и затем постепенно изменялись одновременно с мировосприятием мастера [9]. Жанр натюрмортной живописи тесно переплетается у Е.И. Гудина с темой Северного и Приполярного Урала. Работая на Урале, Камчатке, на берегах Амура, Лены, Карского моря, художник открывал для себя удивительный, завораживающий мир цветовых соотношений, пластических форм и образов. Окружающий мир в этих произведениях представляет собой эмоционально сложный образ, эстетически воздействующий на зрителя. Он воссоздал образы затерянных северных пейзажей, наполненные яркими эмоциями и одухотворенной музыкальностью. Эти образы до сих пор у нас ассоциируются с символами родного края, Родины, Отечества.

Результаты

К этому времени относится целая галерея интересных «таежных» натюрмортов Е.И. Гудина, посвященных Северному Уралу: «Мох ягель» (вторая половина ХХ в.), «Дары таежного Урала» (вторая половина ХХ в.), «Натюрморт с глухарями» (вторая половина ХХ в.), «Натюрморт с кедровыми шишками» (1981) и др. Они появились во время пленэра в глухой тайге благодаря единению с природой и романтике нехитрого быта «лесного жителя»: «хочу в тайгу, навстречу ветру, грозе, чтобы дождь хлестал лицо на ходу, чтоб шел, поднимаясь в горы, слушал шум кедров и потом ощутить кусочек тепла-костра…» – писал художник в своем дневнике [личный архив А.С. Монаховой]. Предметы этого периода в натюрмортной живописи Е.И. Гудина часто содержат аллегорию, знак, символ, обладают глубинным смыслом, передают нам определенную информацию. Каждый предмет превращается в знаковую форму, рассчитанную на осмысление окружающими, на пытливое воображение зрителей.

В этом ключе интересна работа Е.И. Гудина «Натюрморт с кедровыми шишками» (1981), композиционным центром которой являются шишки с ветками кедра, лежащие россыпью в пайве, расположенной на переднем плане (рис. 1).

Рис. 1. Е.И. Гудин. «Натюрморт с кедровыми шишками», 1981,
х., масло, 64,5 х 80. Собственность семьи художника

Композицию дополняют: струганый деревянный стол, туесок из бересты слева, важными акцентами на заднем плане выступают окно с деревенским пейзажем в левом верхнем углу и замок, висящий на стене справа. В целом произведение выполнено в теплой рыжевато-коричневой цветовой гамме, со сложным холодным коричневым тоном пятен шишек. «Предметы изображены почти в полную величину, в них подчеркнута определенная графическая структура, дополненная фактурой и цветом» [6, с. 163]. Композиция натюрморта построена на контрасте объекта и фона, линий и форм, света и цвета. Основное внимание сосредоточено на кедровых шишках, символизирующих образ Вселенной. Скрытая аллегория быстротечности всего земного, взаимосвязь внутреннего мира художника с Космосом передается посредством предметов, которые в большинстве случаев встречаются в повседневной жизни. Каждый из них наделяется символическим звучанием: туесок – символ чистоты, замок – защита, мусор и шелуха – тщетность и суетность человеческой жизни.

Особое внимание необходимо уделить изображению окна в этом произведении. Окно в живописи Е.И. Гудина – не деталь интерьера, случайно запечатленная на картине, а очень важный элемент, который задуман художником как «прорыв пространства», выход за пределы комнаты, в пространство окружающего мира. Окно – это связующее звено между человеком и природной средой, соединяющее мир быта с миром уединенной, созерцательной духовной жизни, которую вел Е.И. Гудин в поездке по Северному Уралу. Мотив окна использовали и другие представители «суровых», например, он встречается у Н. Андронова («Окно на озеро», 1976; «Окно. Вид на озеро», 1978). В исследовании творчества этого художника К.В. Карпова рассматривает образ окна как символ духовного «прозрения» человека, сосредоточивающегося на вечных, непреходящих ценностях бытия [4, с. 22].

Таким образом, живопись художников этого поколения становится «полем для философских размышлений. Тонкие, вдумчивые, проникнутые личными переживаниями, одни их полотна приглашают зрителя к диалогу, другие являются откровенной исповедью художника, иные же и вовсе представляются мистической историей, полной неразгаданных тайн» [4, с. 22].

Особенность искусства «сурового стиля» – его многоликость и стилевая многогранность. Направление «сурового стиля» использовало богатый и многообразный опыт мирового художественного наследия. В своем творчестве живописцы опирались на традиции разных стилей и направлений, поэтому, с одной стороны, их произведения имеют черты неповторимой авторской манеры, а с другой – становятся полем для художественных ассоциаций. В большинстве трудов, посвященных творчеству художников «сурового стиля», исследователи подчеркивают то влияние, которое на них оказало наследие русского авангарда, творчество художников объединения «Бубновый валет»: П. Кончаловский, А. Лентулов, А. Куприн, И. Машков, Р. Фальк [5].

О творческой манере «валетов» в картине Е.И. Гудина напоминают такие художественные особенности, как лаконичная, ритмичная, преимущественно фронтальная композиция, четкая очерченность контуров предметов, конструктивная лепка формы. Сдержанное цветовое и композиционное равновесие создает ощущение покоя и восточной мудрости.

В процессе исследования особенностей искусства Е.И. Гудина возникла необходимость сравнить его натюрморт с работой его современника В.Ф. Стожарова «Романовский лук» (1970) (рис. 2). Изображая схожие предметы деревенского быта (туесок, деревянный стол и др.), художник продолжает лучшие традиции русской реалистической школы. Если Е.И. Гудин интерпретирует тему обобщенным и условным языком, где она превращается в некий символ, в большей степени не в физическом, а в духовном плане, то натюрморт В. Ф. Стожарова отличается подробным рассказом о наблюдаемом, особенной ритмичностью композиционного строя, многообразием постановочной натуры, работой с пространственными планами, большим вниманием к пластике красочного мазка. Здесь большое значение придается материальности, объемности, фактуре предметов. Автор немногословно и убедительно, используя выразительность каждой детали в произведении, создает образ домашнего уюта и тепла.

Рис. 2. В.Ф. Стожаров. «Романовский лук», 1970,
холст, масло, 80х110. Курская государственная картинная галерея им. А.А. Дейнеки

Для обоих художников природа и жизнь Русского Севера стали источником вдохновения. Обращение к природе, простой деревенской жизни определило стремление сосредоточиться на вечных, нетленных ценностях бытия, философском понимании связи с природой, землей, с корнями предков, эти качества стали доминирующими в работах «суровых». Культурный код этих работ можно обозначить как «родина», «природа», «народ», что составило яркий контраст «официозной идейности, господствующей в жанре тематической картины» [4, с. 21]. В то же время мы видим, каким открытым и гибким было их художественное мышление, разнообразен художественно-пластический язык.

Еще одной интересной работой Е. И. Гудина из серии таежных натюрмортов является картина «Осенние дары» (1980) (рис. 3), написанная художником в характерной, узнаваемой цветовой гамме землисто-охряных оттенках с яркими акцентами красного и зеленого. Предметы, расположенные по кругу, подчеркивают воплощенную в данном натюрморте главную идею о круговороте мира, бытия и передают искреннее восхищение бескорыстными осенними дарами природы.

Рис. 3. Е. И. Гудин, «Осенние дары»,1980,
картон, масло, 55х69. Собственность семьи художника

Не случайно в самом центре натюрморта расположены кедровые шишки – как символ Вселенной, вокруг которой объединенные авторским видением жизненного цикла расположены: ягоды (щедрость), туесок (чистота), букетик брусники (молодость) и птица – символ обновления и перерождения. Так постепенно складывался образный, метафорический язык произведения. Работа привлекает своей смысловой сложностью и многослойностью созданного образа, в полной мере воплощая задачу искусства – призвать зрителя к диалогу с художником. Обстоятельное отношение к началам бытия всегда было присуще «суровым». А. Каменский, объясняя логику развития «сурового стиля», писал, что в этих произведениях «выпирала вечность», во многих своих проявлениях художники стремились к «всеобщему и многозначному». Им «присуще чувство личной ответственности за претворение этических и нравственных идеалов своего времени» [3. с. 19].

Е.И. Гудин зачастую обращается к натюрморту как к своего рода натурному живописному этюду, как к необходимому живописному упражнению при подготовке к крупным работам. Однако в дальнейшем натюрморт нередко становился самостоятельной картиной, где по-своему раскрывается сложная и многогранная тема бытия человека: этюд «Картошка» стал основой для картины «Хлеб войны», этюд «Кедровые шишки» преобразовался в «Натюрморт с кедровыми шишками», «Этюд с рябиновой веткой» – в «Натюрморт с глухарем». Живопись этих картин становится полем для глубоких философских размышлений. Утонченные, вдумчивые, пронизанные личными волнениями полотна приглашают зрителя к диалогу, другие становятся чистосердечным откровением художника. Характерной особенностью искусства Е.И. Гудина становятся эмоциональная и образная многозначность, метафоричность художественного языка, умение придать простой бытовой ситуации вневременное прочтение.

Камерность и лирические мотивы ярче всего проявились у Е.И. Гудина в натюрмортах с изображением цветов. Картины «Цветы и лимон» (1970-е гг.), «Ромашки» (1983), «Натюрморт с васильками и ромашками» (1987), «Первоцветы» (1989) и др. несут личностную философскую трактовку.

«Цветы и лимон» написан с особой пластикой, присущей художнику, выработанной в рамках «сурового стиля», наполненный поэтичностью созданного образа и остротой восприятия (рис.4). Натюрморт смотрится ярким за счет цветового контраста вазы в серо-черных тонах с цветами медуницы и лимонно-желтого блюда, продолжением которого является лимон. Данный контраст подчеркивает символику изображаемых предметов: медуница – символ единства противоположностей, за счет естественной биколорности соцветий, а лимон обозначает обновление и преодоление жизненных испытаний. Таким образом, при миниатюрности работы (38.3х38.5 см) автор воплотил ощущение жизнеутверждающей радости при всей сложности бытия.

Рис. 4. Е.И. Гудин, «Цветы и лимон», 1970-е гг.,
картон, масло, 38,3х38,5. Екатеринбургский музей изобразительных искусств

Ту же композицию художник использует в своей поздней работе «Первоцветы» (1989), изображая букет первых весенних цветов – ярких прострелов (подснежников). В его живописи нет броскости, с помощью цвета он добивается удивительной пластичности, осязаемости образа. Несмотря на то, что предметы в произведениях Е.И. Гудина достаточно узнаваемы, видно, что художник не старается максимально передавать детали, а стремится гармонизировать форму и цвет в потоке пространства холста. Он трактует формы и объекты свободно, размашисто, часто лишая изображения четких очертаний, используя выразительное плывущее пятно.

Схожесть двух натюрмортов выражена не только в композиционном построении, но и в символической трактовке предметов, когда подснежник – символ чистоты, надежды и возрождения, он растет и цветет тогда, когда остальные растения еще не проснулись от зимней спячки. Они привлекают зрителя своей сложной и трепетной поэтичностью, основанной на личных чувствах и переживаниях художника, в которых переплелись и воспоминания, и мудрость лет, и радость жизни.

Единые мотивы и общий композиционный строй можно отметить у многих художников уральской школы. Уединение и долгое время на пленэре в тайге способствовали размышлению о вечных вопросах бытия. Живописцы исследовали природу, восхищались ее изобилием и красотой, постигали глубинные основы жизни, что приводило в итоге к новым художественным откровениям. Благодаря их поискам шло постижение новых тем, изобразительных средств и их воплощения. Наряду с Е.И. Гудиным в натюрмортах уральских мастеров Б.В. Кондрашина («Ягоды» (1980)), Н.Г. Засыпкина («Отдых в лесу» (1968)) и др. в центре внимания ягоды как символ богатства и изобилия, не только самого щедрого времени года на Урале, но и как обозначение того, что каждая ягодка – это тот подарок, который наполняет жизненную чашу человека духовным богатством. Подборка нехитрой походной посуды со следами неоконченного чаепития в натюрморте Е.И. Гудина («Натюрморт с ягодами» (1981)) делает очевидным не столько живописный интерес художника, сколько откровенный поиск самого себя, анализ духовного бытия личности (рис. 5).

Рис. 5. Е.И. Гудин. «Натюрморт с ягодами», 1981,
холст на двп, масло, 52,5х55,5.
Курганский областной художественный музей им. Г.А. Травникова

Выводы

За свою продуктивную творческую жизнь Евгений Иванович написал целый ряд разнообразных не только по живописно-пластическому выражению, но и по философско-символическому воплощению натюрмортов, которые воспринимаются как неотъемлемая часть его жизни, его судьбы и странствий, все они глубоко автобиографичны. Поэтика натюрмортов Е.И. Гудина обогащается элементами романтического звучания, благодаря особому композиционному построению и выразительности колорита они выстроены четко и ритмично. Натюрморт у автора отличает многозначность, многослойность смыслов при незатейливости изображаемых предметов, где каждый предмет – воспоминание, несет свою определенную смысловую нагрузку, которая сплавляется в некий образ-мост между прошлым и настоящим. «Его глубокое вчувствование в мельчайшие детали картины – будь то звучный цветовой контраст или едва приметный штрих рисунка – вызывает такое же волнение, как если бы велась живая беседа с художником о красоте, приволье, щедрости природы, мудрости, спокойствии, благородстве» [6, с. 162]. Натюрморт, в творчестве художника показал скрытый смысл материального мира вещей, через который передавалась многогранность и уникальность индивидуальной человеческой жизни, ее драматическая сложность.

Библиография

1. Болотина, И.С. Натюрморт советских художников / И.С. Болотина. – М.: Внешсигма, 2000. – 120 с.

2. Копылова, В. Вступительная статья / В. Копылова // Евгений Гудин: каталог персональной выставки. – М.: Советский художник, 1975.

3. Каменский, A.A. Романтический монтаж / A.A. Каменский. – М.: Советский художник, 1989. – 334 с.

4. Карпова, К.В. Суровый стиль. Судьба направления: автореф. дис. … канд. искусствоведения: 17.00.04/ К.В. Карпова. – М., 2015. – 36 с.

5. Карпова, К.В. «Суровый стиль». Начало пути / К.В. Карпова // ПОИСК: Политика. Обществоведение. Искусство. Социология. Культура: научный и социокультурный журнал. – М.: Академика. – 2014. – Вып. 2 (43). – С. 46–53.

6. Копылова, В. Путешествие за глухарем / В. Копылова // Урал. – 1987. – № 9 – С. 162–164.

7. Морозов, А.И. Шестидесятые как наследие / А.И. Морозов // Русское искусство – М.: ЭДИПРЕСС-КОНЛИГА, 2008. – № 3. – С.11–21.

8. Мочалов, Л.В. Три века русского натюрморта / Л.В. Мочалов. – М.: Белый город, 2012. – 511 с.

9. Павловский, Б.В. Евгений Гудин / Б.В. Павловский. – Л.: Художник РСФСР. – 1974. – 30 с.

Ссылка для цитирования статьи

Монахова, А.С., Кинёва, Л.А. Натюрморты сурового стиля в творчестве уральского художника Е.И. Гудина (1921–1991) / А.С. Монахова, Л.А. Кинёва //Архитектон: известия вузов. – 2024. – №1(85). – URL: http://archvuz.ru/2024_1/22/  – doi: 10.47055/19904126_2024_1(85)_22

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная