History of architecture

«Рационализм» – одно из наиболее популярных направлений в архитектуре России – зародился в середине XIX столетия и в большей степени связан с применением новых конструкций и материалов. Рационалистические тенденции выражались, прежде всего, в использовании металлических (железных, стальных) и железобетонных конструкций. Как отмечают историки и теоретики архитектуры, большое значение в развитии архитектурных форм здесь сыграл металлический каркас, который по-новому трактовал внутреннее пространство здания. Основоположником «рационального» направления в российской архитектуре считается тайный советник А.К. Красовский (1817–1875) – русский инженер, архитектор, профессор архитектуры. Он принадлежал к числу представителей передовой технической школы русских инженеров-путейцев. Написал ценное для своего времени руководство «Гражданская архитектура. Части зданий. С атласом чертежей на 102 листах» – первое печатное руководство по строительному делу. Этот труд основательно изучил профессор А.Л. Пунин: «Анализируя развитие русской архитектурной мысли во второй половине XIX века, особенно важно выявить те черты и явления, в которых рационалистические тенденции получили пусть еще противоречивое, но, тем не менее, вполне реальное воплощение…» [1, с. 11]. Архитектурный рационализм периода эклектики получил дальнейшее развитие в эпоху модерна: «Одно из важных и прогрессивных явлений в архитектуре второй трети XIX века – это начало формирования новой творческой концепции – концепции ″рациональной архитектуры″. Она была связана с развитием нового взгляда на функциональную и конструктивно-техническую сторону зодчества и на их соотношение с художественно-образной стороной его…» [1, с. 119]. Архитектура городов Томской губернии конца XIX – начала XX в. широко представлена как частными домами, так и зданиями общественного пользования. В 1896 г. в ознаменование дня священного коронования императора Николая Александровича было учреждено Попечительство о детских приютах, которому и был пожертвован дом на улице Большой Подгорной, 15: «Здание родильного дома стоимостью 27 тысяч рублей подарено Попечительству томским купцом первой гильдии А.Е. Кухтериным. На содержание благотворительных заведений жертвовали томский купец И.Г. Гадалов и купеческая жена Т.С. Пастухова…» [2, c. 8] (рис. 1).

Рис. 1. Томск. Здание бывшего родильного дома на ул. Большой Подгорной, 15. 1896. 
Фото: А.П. Герасимов, 1996

Несмотря на то, что «рационализм» в архитектуре второй половины XIX – начала XX в. в бóльшей степени связывают с применением новых материалов (бетон, стекло, металл), «рационализм» как направление «позднего модерна», по словам Е.И. Кириченко, «<нашел> наиболее последовательное воплощение в производственных, торговых и банковских сооружениях. В этих постройках несущим конструктивным элементом становится каркас – железный или железобетонный, что позволило освободить интерьеры от массивных каменных стен, создать обширные внутренние помещения и хорошо осветить их…» [3, с. 337]. Эти строительные материалы в начале XX столетия в Сибири применялись редко. Железобетонные перекрытия в здании библиотеки университета впервые были применены гражданским инженером А.Д. Крячковым лишь в 1914 г. Основным строительным материалом, который повсеместно использовался в Сибири, оставалось дерево. Рациональные черты модерна в деревянном зодчестве – это простота плана, отказ от декоративного оформления фасада, упрощенное или минимальное использование орнамента на наличниках (рис. 2).

Рис. 2. Томск. Наличники домов. Фото: А.П. Герасимов, 1996

К «упрощению» архитектурной формы стремился архитектор, построивший дома в переулке Типографском, 5, 5а (рис. 3). Исполненные в одинаковом декоративном оформлении, они несли на себе черты сдержанности и простоты, где симметрию нарушала только терраса, сооруженная над входом в здание. С другой стороны, в оформлении наличников усматриваются элементы авангардизма, особенно проявившие себя в западноевропейской архитектуре начала XX столетия. Такого типа доходные дома строятся во всех районах города («Верхняя Елань», «Уржатка», «Пески», «Татарская слобода»).

а) жилой дом

Рис. 3. Томск, усадьба в пер. Типографском, 5, 5а (пер. Макаровский) Фото: А.П. Герасимов, 1994

Внешний декор упрощается до минимума, исчезают подзоры, кое-где возводятся террасы (доходный дом Дистлер на ул. Источной) или делаются вальмовые крыши – доходный дом на ул. Учебная, 40 (ул. Симоновская) (рис. 4), дом на ул. Советской, 93 (ул. Еланская). В оформлении наличников используется упрощенный вариант ребристой полуовальной надоконной доски, чаще всего характеризующий поздний модерн в деревянной архитектуре города.

Рис. 4. Томск. Доходный дом на ул. Учебная, 40 (ул. Симоновская). Начало XX в. 
Фото: А.П. Герасимов, 1994

Рационализм как одно из направлений в российской архитектуре существенно повлиял и на архитектуру общественных зданий. В деревянных постройках этот стиль реализовался в архитектуре железнодорожных комплексов, общественных и служебных домов, а также в постройках жилых домов «служительского персонала», в общественных и благотворительных учреждениях. Рациональные черты, например, имеет комплекс деревянных домов в районе станции Томск-II, построенный в 1895–1896 гг. Станции и вокзалы строились тогда по типовым проектам, но их отличали местные особенности. Позднее, с прокладкой железной дороги до станции Тайга, была построена станция Богашово, архитектурно-композиционное решение которой было осуществлено в стиле модерн позднего времени (рис. 5).

Рис. 5. Железнодорожная станция Богашово (Кемеровская ж. д.). Начало XX в. 
Фото: А.П. Герасимов, 1994

Жилые дома на ул. Татарской, 31 и в пер. Типографском, 5 (пер. Макаровский), исполненные в одинаковом декоративном стиле, отличаются сдержанностью и простотой. Их пространственную симметрию нарушают только террасы, устроенные перед входами. Похоже, что архитектор, построивший усадьбу в переулке Макаровском, стремился к предельному «упрощению» общей архитектурной формы и декоративного оформления фасадов. С другой стороны, в оформлении оконных наличников этого здания усматриваются элементы авангардизма, проявившего себя в западноевропейской архитектуре начала XX столетия.

Почерк того же архитектора прослеживается и во втором, построенном во дворе, доходном доме усадьбы И.К. Исхакова на ул. Татарской, 31. Дом отличается не только наличниками, которые редко встречаются, но и оформлением террасы, поддерживаемой массивными кронштейнами. Кое-где сохранились цветные стекла окон, которыми в это время часто украшались террасы. Когда-то на шпиле террасы, по словам старожилов города, был укреплен полумесяц, говорящий о принадлежности хозяев усадьбы к исламу.

«Интерес томских архитекторов к воплощению модерна в дереве проявился в поисках ими новых объемно-пространственных вариантов, где в бóльшей мере стал играть роль ритм, а не симметрично-осевое начало. Максимально используется фактура дерева, все большее значение приобретает открытый сруб. В томском деревянном модерне плоскость фасадов часто обшивается. Увеличивается роль ″декоративного угла″, формы его становятся крупнее, как бы являясь продолжением конструктивных деталей…» [4, с. 95]. В конструктивных особенностях дома № 4 по улице Октябрьской (ул. Воскресенская) эстетика рациональных форм выразилась в русле неоромантических традиций западноевропейской архитектуры (рис. 6).

Рис. 6. Томск. Дом на ул. Октябрьская, 4 (ул. Воскресенская).  Фото: А.П. Герасимов, 2016

Рис. 7. Томск. Дома на ул. Белинского, 17 (ул. Офицерская). Обрамление оконных и балконных проемов на доходных домах. Фото: А.П. Герасимов, 1995

Утрата крыши с фронтонами в этом доме не дает полного представления о его изначальном объемно-пространственном решении. Одновременно происходит формирование образа «делового дома», к которому относятся доходные дома усадьбы С.В. Чернышевой на улице Белинского, 17 (ул. Офицерская) (рис. 7).

В конце концов, рациональные тенденции в деревянной архитектуре берут верх, архитекторы постепенно отходят от декоративных украшений и все чаще обращаются к простоте в построении объема здания, к выявлению рациональности форм самой конструкции деревянного сруба: «Рациональные тенденции привели к образованию более умеренной ветви модерна, противопоставленной его крайним проявлениям. Постройки «умеренного» модерна, появившиеся в начале ХХ в., прослеживаются затем вплоть до 1917 г. Однако наибольшая их концентрация приходится на 1903–1909 гг. ». [5, с. 111]. «В условиях массового спроса вырабатываются вариации различного упрощенного орнамента, который мог легко исполняться и тиражироваться. Вследствие все более усиливающегося воздействия архитектонического начала постепенно начинает ослабевать прежняя самодовлеющая роль декорации, через успокоение и геометризацию она снова ищет архитектонического сцепления со стеной. Логика развития приводит к совмещению конструкции и проекции декора, последний как бы втягивается в нее, по существу это означало исчезновение декора и обнажение чистой конструкции. Однако в каменных постройках тенденция к выявлению плоскости стены не приводит еще к преодолению ее массы…» [3, с. 112].

То же самое необходимо сказать и о деревянных домах Сибири, где все чаще применяется открытый сруб и предельно упрощенные решения наличников. Характерна застройка деревянными домами для «служительского персонала» на ул. Асиновской Томской психиатрической лечебницы. Здесь сочетаются элементы модерна с рациональными чертами форм самого дома. Нетрадиционны решения зданий по улицам Асиновская, 3, 8 и Алеутская, 10. Они имеют прямоугольную форму планов и угловые башни с балюстрадой. С комплексом психиатрической лечебницы их объединяют рациональные формы модерна (рис. 8).

Рис. 8. Томск. Дом на ул. Асиновской, 8. Арх. А.И. Лангер. 1908. Фото: А.П. Герасимов, 1996 

Более сложен проект школы на ул. Кутузовской, осуществленный А.И. Лангером в 1908 г. Здесь двухэтажная угловая часть, выполненная из дерева, имела одноэтажные пристройки из камня, выходящие на две улицы. Простота рисунка наличников и в то же время сложное построение кровли создают интересное сочетание форм (рис. 9).

Рис. 9. Томск. Школа на ул. Кутузовской, 1. Архитектор А.И. Лангер. 1908. 
Фото: А.П. Герасимов, 1996

В большей степени черты рационализма выразились в доходных домах, когда необходимость массовой застройки в связи с нехваткой жилья и увеличением количества переселенцев в Сибирь стала острой необходимостью. Строительство доходных домов на рубеже XIX–XX вв., как мы отмечали ранее, получило массовый характер. К сожалению, мы не знаем авторов многих из этих построек. Однако архитектор всегда «оставляет свой след» или в решении формы объема дома, или в характере декоративного оформления дома, его оконных обрамлений. Угловое построение доходного дома с башней на ул. Советская, 78 (ул. Еланской) можно сравнить с каменным зданием «Гороховских складов» гражданского инженера А.Д. Крячкова. Кроме того, наличники деревянного дома имеют такой же рисунок, что и на особняке архитектора по пр. Кирова, 7 (ул. Садовой, 5) (рис. 10). Конструктивные особенности его угловой башни со шпилем отдаленно напоминают каменные здания школ и училищ архитектора А.Д. Крячкова в Новосибирске. 

Рис. 10. Томск. Доходный дом Михайлова на ул. Советская, 78 (ул. Еланской, 40). Начало XX в. 
Фото: А.П. Герасимов, 1994

Достаточно много в городах Сибири строилось частных одноэтажных домов. Те же черты, что и у доходных домов, помогают более или менее точно определить время их постройки. Очень похоже, что жилые дома на ул. Кривая, 8 и на ул. Р. Люксембург, 32 (ул. Магистратская) построены в один и тот же период (рис. 11).

Рис. 11. Томск. Ул. Кривая, 8. Начало XX в. Фото: А.П. Герасимов, 1994

Необходимо отметить, что «рационализм» в архитектуре России, как направление в эклектике, был обусловлен, прежде всего, новыми строительными материалами (металл, стекло и железобетон). Свое развитие этот стиль получил в эпоху модерна, которое в интерпретациях западноевропейской архитектуры известно как «функционализм». В книге «Архитектура эпохи модерна» авторы, рассматривая западноевропейскую архитектуру рубежа XIX–XX вв., пишут: «В архитектурной практике формирование стилистики рационализма было связано не только с творчеством архитекторов, сознательно ориентирующихся на новейшие достижения строительной техники и ставивших своей задачей создание нового стиля на этой основе, но и с поисками тех представителей модерна, которые идейно противостояли утилитаристским тенденциям в архитектуре…» [6, с. 269]. Возможно или нет применение выражения «рационалистическое направление» к деревянной архитектуре модерна Сибири? Мы считаем, что это, как минимум, не исключено.

1. Punin, A.L. (1965) The Ideas of Rational Architecture in the Theoretical Views of Russian Architects in the Second Half of the 19th – Early 20th Century. PhD dissertation (Architecture). Leningrad. (in Russian)

2. Dmitrienko, N.M. (1991) The Merchants of Old Tomsk. Tomskaya Starina, No.: 1, p. 8. (in Russian)

3. Kirichenko, E.I. (1978) Russian Architecture of the 1830-1910s. Moscow: Iskusstvo. (in Russian)

4. Gerasimov, A.P. (2010) Tomsk’s Art Nouveau. Tomsk: V-Spektr. (in Russian)

5. Kirillov, V.V. (1979) The Architecture of Russian Art Nouveau. An Experience in Formological Analysis. Moscow: MGU. (in Russian)

6. Goryunov, V.S., Tubli, M.P. (1994) The Architecture of the Era of Art Nouveau. Concepts. Directions. Masters. Saint-Petersburg: Stroyizdat. (in Russian