Architecton: Proceedings of Higher Education №2 (82) June, 2023

Тown planning

Historical contexts for the emergence of various types of city plans in the major regional centers of Russia

УДК: 711.4
DOI: 10.47055/19904126_2023_2(82)_15

Abstract

Введение

В свете ограниченности эксперимента как метода в области городского планирования любой тип сравнительного анализа или классификация по одному из признаков являются весьма полезными инструментами для обобщения и понимания места города среди других [1]. Типология, полученная с помощью метода кластерного анализа и основанная на сочетании сразу нескольких признаков, была ранее представлена в исследовании, посвященном количественной оценке планировочных структур российских городов с населением от одного до двух миллионов человек (города-миллионники) [2]. Согласно проведенному ранее анализу, в крупнейших российских региональных центрах было выделено три типа планировочной структуры: протяженная, дискретная и компактная. Целью данного исследования стало проследить эволюцию планировочных структур этих городов и выявить специфические факторы, определившие формирование того или иного типа планировочной структуры.

Общие закономерности эволюции планировочных структур крупнейших российских региональных центров

Рассматриваемые города можно разделить на три группы по времени их появления. Так, в первую группу войдут древние города, образовавшиеся в XI–XIII вв. (Казань, Нижний Новгород), во вторую группу – города-крепости XVI–XVII вв. (Самара, Уфа, Красноярск, Воронеж, Волгоград) и в третью группу – заводские слободы XVIII в. (Екатеринбург, Челябинск, Пермь). Однако с точки зрения сложившегося в конечном итоге типа городской структуры такое деление не имеет смысла. К началу XX в. все рассматриваемые города имели компактные правильные планы с прямоугольной (большинство из них) или лучевой (более древние города) сеткой. Это связано с тем, что первоначальное формирование их пространственно-планировочной структуры (кроме Казани и Нижнего Новгорода) происходило в период подъема классицизма в архитектуре и активной реализации принципов «регулярной планировки» в русском градостроительстве, начавшейся в конце XVIII в.

Период XVIII–XIX вв. в России ознаменовался значительным расширением государственных границ и, соответственно, появлением совершенно новых спланированных городов. Что касается уже существовавших к тому времени городов, то большинство из них развивалось до тех пор очень медленными темпами, а их территории были ограничены укреплениями. По мере расширения государственных границ и ослабления фактора обороны эти города-крепости превращались в торговые, промышленные и административные центры, а территория крепостей часто поглощалась разросшимися городами. Так, вновь созданные заводские слободы и бывшие крепости, получившие статус города, дополнительно получали генеральный план на основе регулярной сетки. Регулярные сетки конца XVIII–XIX в., когда рассматриваемые города перестраивались в соответствии с планами, разработанными и утвержденными на высшем уровне, до сих пор очень хорошо видны в их центральных частях.

Итак, независимо от своего происхождения, все исследуемые города изначально имели компактную и более или менее правильную планировку, которую они постепенно утрачивали в течение ХХ в., приобретая советские промышленные и жилые пояса и присоединяя к себе окрестные деревни. Резкий рост городского населения в 1920–1930-е гг. был обусловлен курсом на быструю индустриализацию страны, взятым советским правительством вскоре после прихода к власти и создавшим большой спрос на рабочую силу. Социалистические городки и рабочие поселки, созданные в этот период во всех рассматриваемых городах, во многом определили направление их будущего территориального роста [3]. Однако, несмотря на общую тенденцию быстрой территориальной экспансии, которая в той или иной степени проявлялась в каждом крупном городе России в советский период, существовали и специфические для каждого из исследуемых городов условия, определившие различия в их городских структурах.

Протяженная планировочная структура

В группу «протяженных» городов входят Волгоград (1589), Самара (1586), Уфа (1574) и Пермь (1723). На рис. 1 представлены схемы распределения плотности населения в этих городах с выделением границ застроенной территории на начало ХХ в., т.е. границ исторической части городов.

Рис. 1. Схемы распределения плотности населения по территории городов с протяженной планировочной структурой.
Автор Е.О. Савельева

Самара и Волгоград

Основанные как крепости для укрепления позиций российского государства в Поволжье, до конца XVIII в. Самара и Волгоград развивались медленными темпами. Став административными центрами соответственно в 1780 и 1797 гг., постепенно из поселений с мелкими кварталами бессистемной застройки они превратились в еще компактные на тот момент города вдоль Волги с регулярной планировочной схемой. Интенсивное развитие городских территорий началось во второй половине XIX в. с промышленных участков, занимающих прибрежные территории. В то же время в пригородной зоне и дальше от ядра вдоль реки сложились более мелкие поселки и деревни. Если в Самаре эти населенные пункты к 1917 г. стали единым территориальным образованием, то Волгоград представлял собой цепь самостоятельных поселений, вытянувшуюся на 80 км вдоль Волги [4,5]. В любом случае эти периферийные зоны оставались самостоятельными структурными частями, не связанными ни функционально, ни планировочно. В предвоенные годы фрагментация планировочной структуры еще более усилилась с появлением новых изолированных промышленных и жилых районов либо вдоль реки в Волгограде, либо на внешних связях (магистральных и железных дорогах) вдали от рек в Самаре, как, например, станция Безымянка (рис. 2).

Рис. 2. а) социалистический городок при Волгоградском тракторном заводе, 1930-е гг.
Источник: https://pastvu.com/p/321571 ;
б) замена временного жилья высотными жилыми домами, 1950-е гг. в Безымянке (ныне Кировский район г. Самары).
Источник: http://историческая-самара.рф 

Несмотря на почти полное разрушение во время войны, Волгоград был восстановлен на прежнем месте по разработанному в 1943–1945 гг. генеральному плану. Интенсивное строительство промышленных предприятий и жилых микрорайонов в последующие годы позволило заполнить некоторые пробелы в городской ткани, но Волгоград в значительной степени сохранил свою дискретную пространственную структуру, линейно вытянутую вдоль реки. Что касается Самары, то эвакуация крупных оборонных заводов во время войны привела к увеличению ее площади на 50 процентов. Эти предприятия располагались к востоку от города вдоль железной дороги, которая вскоре стала новой структурной осью города. Дискретный характер городской структуры сохранялся, так как новая застройка располагалась на окраине и дальней периферии города. После 1945 г. город встал на путь слияния своих структурных частей, внутренние свободные территории частично застраивались, образуя компактное городское ядро [5]. Тем не менее, «мозаичность» крупных пятен промышленных и жилых районов, а также густонаселенных жилых кварталов, расположенных на значительном удалении от центра города, определяют дискретный и протяженный характер пространственной структуры Самары.

Уфа

Уфа, основанная в XVI в. как город-крепость, вплоть до XIX в. сохраняла компактную планировку, повторяющую очертания природного рельефа. Сформировавшаяся в этот период радиальная полукруглая планировочная структура сохранилась до наших дней в историческом центре города. Став административным центром в 1802 г., город вскоре получил свой первый генеральный план, предусматривавший регулярную сетку улиц и новую композиционную ось. Вплоть до 1930-х гг. Уфа развивалась в соответствии с этими принципами, сохраняя компактную городскую застройку в излучине р. Белой. Город получает значительное территориальное развитие только с началом процессов индустриализации. Крупный промышленный район рядом с дер. Черниковка (рис. 3), примерно в 12 км к северу от старого центра, начал формироваться, образуя поселение с населением 50 000 человек и определяя направление размещения крупных промышленных предприятий на ближайшие несколько десятилетий [6]. Большие запасы свободных земель были заполнены эвакуированными заводами во время Великой Отечественной войны. Таким образом, развитие линейно вытянутой городской структуры Уфы в основном осуществлялось в продольном направлении.

Рис. 3. Казармы 1940-х гг. и строящиеся многоэтажки в Черниковске
(бывший пос. Черниковка, ныне Калининский район Уфы). 1957–1958.
Источник: https://pastvu.com/p/322949 

Пермь

Основанный в 1723 г., г. Пермь при быстром росте населения вскоре получил статус губернской столицы и первый генеральный план (1784), предусматривавший создание прямоугольных кварталов с идеально прямыми улицами. До 1920-х гг., однако, территориальный рост был крайне медленным, и к началу советской ускоренной урбанизации территория Перми лишь немногим превышала значение начала XVIII в. Новый этап развития был открыт с включением ряда окрестных деревень по обеим сторонам Камы (в 1925 г. и позднее в 1938 г.), в том числе Мотовилихи (рис. 4), население которой было всего в два раза меньше населения Перми. Это положило начало городу, вытянувшемуся вдоль р. Камы.

Рис. 4. Деревня Мотовилиха в начале XX в. Источник: https://www.permgaspi.ru 

В годы Великой Отечественной войны вокруг города, ставшего одним из основных направлений эвакуации промышленных предприятий, появилось кольцо новых заводов с прилегающими к ним поселениями. Освоение огромных территорий за сравнительно короткое время не сопровождалось адекватными преобразованиями окружающей среды. В то время как окрестные села стали новыми окраинами города, пространство между ними и старым центром оставалось незанятым и часто не эксплуатировалось, транспортное сообщение между ними оставалось неудовлетворительным.

Несмотря на некоторые различия путей развития, Самара, Волгоград, Уфа и Пермь пришли в целом к одному типу городской структуры, где фрагментарность и дискретность, в той или иной степени присущие всем постсоветским городам, усугубляются исторически сложившейся линейно вытянутой формой.

Дискретная планировочная структура

В группу городов с дискретной планировочной структурой входят Казань (1005), Нижний Новгород (1221), Новосибирск (1893) и Красноярск (1628). На рис. 5 представлены схемы распределения плотности населения в этих городах с выделением границ застроенной на начало ХХ в. территории.

Рис. 5. Схемы распределения плотности населения по территории городов с дискретной планировочной структурой.
Автор Е.О. Савельева

Казань и Нижний Новгород

Два наиболее древних поселения среди исследованных городов – Казань и Нижний Новгород. Их историческое ядро составляла территория Кремлевского холма и отходящие от него веером радиальные улицы. В 1768 и 1770 гг. соответственно Казань и Нижний Новгород получают первые регулярные планы, предусматривающие рост городов в направлении старых дорог. Первые шаги к «дискретности» в Нижнем Новгороде были сделаны в 1817 г. с открытием ярмарочного комплекса на противоположном берегу р. Оки (в 1918 г. в черте Нижнего Новгорода), а в Казани чуть позже, в 1848 г., с расширением границ города в сторону Адмиралтейской слободы на правом берегу р. Казанки и возведением плотины между слободой и городом (рис. 6).

Рис. 6. а) Нижегородский ярмарочный комплекс (ныне Канавинский район), 1900-е гг.;
б) вид на Казань со стороны Адмиралтейской слободы, 1880–1890-е гг.
Источники: https://pastvu.com/p/500809 , https://pastvu.com/p/922350 

Приход советской власти вызвал резкую индустриализацию и масштабное жилищное строительство в виде рабочих поселков. В Казани ряд планировочных проектов с 1924 г. обозначили направление роста на правобережье реки и территориальный рост за счет присоединения окрестных поселков и деревень. По плану Большого Нижнего Новгорода 1928 г. в состав города были включены два крупных поселка Сормово и Канавино, которые, по мнению исследователей, и на сегодня, остаются самостоятельными поселениями в черте Нижнего Новгорода [7]. Аналогичный планировочный проект 1941 г., получивший название «Большая Казань», предусматривал важнейшее преобразование Казани советской эпохи – образование возле Кремля Куйбышевского водохранилища «Куйбышевское море», построенного лишь в 1953 г. Во время войны и в послевоенные годы Казань приросла новыми промышленными районами с прилегающими к ним жилыми кварталами в северном и южном направлениях.

В Нижнем Новгороде послевоенный период характеризовался распространением малоэтажной и индивидуальной застройки, что было вызвано большим спросом на жилье. Это сняло острую жилищную проблему, но привело к нерациональному использованию городских территорий. Генеральные планы советского периода основывались на принципах функционального зонирования и экстенсивного развития с возведением крупных жилых комплексов и микрорайонов. Если Казань справилась с физической разобщенностью с помощью развитой и удобной уличной сети, то пространственная структура Нижнего Новгорода остается очень рыхлой, а каркас города развит слабо. Две неравные части Нижнего Новгорода, разделенные р. Окой, – это, по сути, два города, недостаточно связанные между собой.

Новосибирск и Красноярск

Новосибирск и Красноярск – сибирские города, прошедшие схожие этапы развития с одним важным отличием: эволюция планировочной структуры Новосибирска почти полностью пришлась на советский период. Красноярск, развивавшийся с 1628 г., в середине 1820-х гг. получил свой генеральный план, лишь незначительно затронувший исторически сложившуюся часть города и задавший направление роста на запад, где впоследствии вырос поселок железнодорожников при Транссибирской магистрали. Первоначальное основание Новосибирска также было связано со строительством Транссибирской магистрали через р. Обь. К началу 1930-х гг. планировочная структура города была сформирована двумя районами регулярной квартальной застройки, образующими компактное поселение на правобережье р. Оби. Документом, в котором впервые рассматривалось развитие города как двубережного, стал план «Большого Новосибирска» 1926–1928 гг., определивший развитие города на десятилетия вперед. Перспективное развитие Новосибирска рассматривалось как комплекс трех городов: исходного города на правом берегу Оби, отдельного города на левом берегу и города на Инском железнодорожном узле [8]. Начало процессу дезинтеграции положила разработка самостоятельных генеральных планов левобережной и правобережной частей Новосибирска и образование 150-тысячного «социалистического городка» вокруг завода сельхозмашин в 1929 г. (рис. 7а). Точно так же 1930-е гг. стали временем создания концепции «Большого Красноярска». Новый, «социалистический» Красноярск должен был располагаться исключительно на неосвоенном ранее правобережье [9]. Практически одновременно здесь началось строительство первых промышленных объектов (рис. 7б).

Рис. 7. а) социалистический городок Сибсельмаш в Новосибирске. 1930-е гг.
б) левобережная застройка в Красноярске. 1960-е гг.
Источники: https://pastvu.com/p/719602 , https://www.kraskompas.ru 

С началом Великой Отечественной войны сибирские города приняли многие эвакуированные заводы, что способствовало быстрому промышленному строительству на новых территориях. Планировка городов приобрела практически дробный характер. В Новосибирске новостройки были особенно разбросаны, транспортное сообщение между разными районами оставалось плохим, так как их разделяли не только значительные расстояния (исчисляемые многими километрами), но и естественные препятствия, а также развитая сеть железных дорог. В послевоенные годы пространственный рост городов по обоим берегам их рек был связан с периодом массового промышленного жилищного строительства. Еще одним планировочным образованием, внесшим дополнительную разобщенность в планировочную структуру Новосибирска (но хорошо спроектированным сам по себе), стал Академгородок, появившийся в 1957 г. без согласования с генеральным планом. Несмотря на последующие попытки планирования интеграции различных районов города, современное состояние структуры Новосибирска характеризуется высокой степенью фрагментации, отсутствием четко артикулированного городского центра и наличием множества локальных центров в отдаленных периферийных районах города. Градостроительная структура Красноярска, где городская территория разделена включениями крупных промышленных зон, коммунально-складских территорий, железных дорог и естественных препятствий, также характеризуется дискретностью [10].

Группа «дискретных» городов представляет собой промежуточное звено между «компактными» и «расширенными» городами. В условиях, когда застроенные территории «разрезаны» крупными реками на две отдельные части, этим городам следует искать пути преодоления недостатков исторически сложившейся фрагментарной городской структуры.

Компактная планировочная структура

Екатеринбург (1723), Челябинск (1736), Омск (1716), Ростов-на-Дону (1749) и Воронеж (1586) составляют группу городов с компактной пространственной структурой. На рис. 8 представлены схемы распределения плотности населения в этих городах с выделением границ застроенной к началу ХХ в. территории.

Рис. 8. Схемы распределения плотности населения по территории городов с компактной планировочной структурой.
Автор Е.О. Савельева

Екатеринбург и Челябинск

Основанные примерно в одно время и в одном регионе огромной территории России, Екатеринбург и Челябинск имеют много общего в истории своего становления [11,12]. К началу XX в. это были компактные спланированные города. Соцгородки, появившиеся в 1930-х гг. в связи с индустриализацией, формально являвшиеся частью города, представляли собой обособленные и самодостаточные населенные пункты. Если в других городах с массовым жилищным строительством (микрорайонами) 1950-х гг. и позднее бывшие «социалистические городки» с разной степенью успешности сливались с историческим ядром, Уралмаш и Эльмаш (Орджоникидзевский район) в Екатеринбурге или ЧМЗ (Металлургический район) в Челябинске (рис. 9), по-прежнему легко определяются в планировке городов, оставаясь по существу отдельными городами как с точки зрения физических (транспортных) связей, так и с точки зрения культурных связей (самоидентификация жителей, чувство общности и т. д.).

Рис. 9. Соцгородки Уралмаш, Екатеринбург и ЧМЗ, Челябинск.
Источник: https://pastvu.com/p/565292 , https://nashchelyabinsk.ru/post/panorama-cheliabinska-1977-2/ 

Омск

Заложенный в 1716 г. как военная крепость, Омск, в отличие от других городов Сибири, избежал стадии беспорядочного архитектурно-планировочного развития. Идея несколько схематичного регулярного разбиения плана начала 1770-х гг. была далее развита и усовершенствована Уильямом Хасти в 1825 г. [13]. До конца XIX в. Омск развивался крайне медленно. Появление новых крупных предприятий (Транссибирская магистраль, нефтеперерабатывающий завод) в первой половине XX в. отразилось на удлинении городской территории по Иртышу и развитии на левом (западном) берегу реки [14]. Левобережная часть (г. Ново-Омск, рис. 10) оставалась самостоятельным городом до 1933 г., когда была присоединена к г. Омску.

Рис. 10. Элеватор в Ново-Омске (ныне Кировский район Омска). 1930-е гг. [14]

Соцгородок появился рядом с Омском гораздо позднее чем в других городах – в 1950-х гг. со строительством Омского нефтеперерабатывающего завода. Следующий период значительного пространственного роста был связан с массовым промышленным жилищным строительством 1960–1980-х гг. Разобщенность города сопровождалась сохранением малой плотности в центральной части. 1980-е гг. стали периодом структурных преобразований с целью установления связи между разрозненными частями города, включая строительство мостов и новой кольцевой дороги.

Воронеж

Крепость Воронеж, основанная в 1586 г., ко второй четверти XVIII в. утратила свое стратегическое значение и стала центром обширной Азовской губернии. Его первый генеральный план был разработан несколько раньше, чем в других городах, отличался использованием тривиума (трехлучия) в планировке улиц вместо прямоугольной сетки. Территория Воронежа увеличивалась не только за счет развития промышленных районов, но и за счет включения бывших пригородных поселков и деревень в черту города. В 1929 г. в состав города вошел пос. Чижовка, а в 1930 г. - левобережные поселки Придача (рис. 11а) и Монастырщинка. Несмотря на высокую долю разрушений (до 90 %) в годы Великой Отечественной войны, Воронеж быстро восстанавливался и застраивался. В том числе интенсивно развивался левый (восточный) берег р. Воронеж. Последовательно разрабатываемые генеральные планы вплоть до 1970-х (1950–1952, 1963, 1966) предполагали дальнейшую реконструкцию, а также высокий рост жилой застройки за счет освоения крупных прилегающих зон. В 1971 г. русло р. Воронеж было перекрыто с созданием огромного водохранилища длиной 35 км и шириной 1,5–2 км. В последующие десятилетия планировочная структура города не претерпела радикальных изменений – Воронеж лишь расширил свои границы.

Ростов-на-Дону

Утратив свое военное значение, крепость Ростов-на-Дону, основанная в 1749 г., в 1807 г. получила статус уездного города. Промышленное развитие Ростова-на-Дону в первой половине XIX в. вначале несколько уступало развитию торговли, но ускорилось с открытием табачных фабрик. Промышленность развивалась и в соседнем городе Нахичевани, отделенном от Ростова-на-Дону примерно двухкилометровым неосвоенным пространством (рис. 11б). В 1928 г. Нахичевань стала Пролетарским районом Ростова-на-Дону. Примерно в то же время в городе появился еще один район – поселок для тысяч рабочих с семьями, приехавших в Ростов-на-Дону со строительством завода-гиганта сельскохозяйственного машиностроения Ростсельмаш.

Рис. 11. а) железнодорожная станция и поселок Придача (ныне Левобережный район Воронежа), 1910-е гг.;
б) общий вид г. Нахичевань-на-Дону (ныне Пролетарский район Ростова-на-Дону), 1920-е гг.
Источник: http://www.ndolya.ru/old-voronezh/?id=0&r=o , https://pastvu.com/p/191807 

Большой ущерб городу нанесла Великая Отечественная война; Ростов-на-Дону вошел в десятку наиболее пострадавших городов России. Однако город начал восстанавливаться очень быстро. Реконструкция Ростсельмаша в 1970-е гг. во многом способствовала развитию промышленности и экономики Ростова-на-Дону. В то время как восстановление центра города шло довольно медленно, на западе и севере города были построены совершенно новые жилые кварталы, а к 1980-м гг. жилой фонд увеличился более чем вдвое. В отличие от других городов, вся новая застройка в Ростове-на-Дону располагалась сравнительно близко к существующей, что позволило городу сохранить одну из самых компактных пространственных структур среди крупнейших городов России.

Таким образом, несмотря на присущую всем постсоветским городам фрагментарность, в «компактной» группе городов новые градостроительные образования, возникшие в советский период, располагались на приемлемом расстоянии, не столь далеком от центра города и существовавшего на тот момент планировочного ядра, как в других городах. Три города в этой группе не имели крупных водоемов в пределах своих границ, разрезающих городскую ткань, а двум другим удалось сохранить пространственную целостность за счет сети улиц и мостов. Все это позволило Екатеринбургу, Челябинску, Омску, Ростову-на-Дону и Воронежу оставаться достаточно компактными для таких крупных городов по сравнению с другими рассматриваемыми региональными центрами.

Заключение

Из проведенного ретроспективного анализа видно, что советский период урбанизации и градостроительные практики, характерные для него, сыграли центральную роль в формировании пространственных «отпечатков» каждого из рассмотренных городов. Поскольку именно в этот период произошел основной рост городов, как по численности населения, так и по территории, решения, принятые советскими градостроителями, на долгие годы определили вектор их территориального развития.

Во всех крупнейших региональных центрах России советский период был отмечен появлением соцгородов. Эти образования часто были отделены от исторического центра, а их население иногда превышало население первоначального города, который сохранял лишь функцию административного, социального и культурного центра, а промышленное развитие переносилось в новые социалистические города. В зависимости от удаленности новых поселений города приобретали более компактную или, наоборот, протяженную планировку.

Учет факторов благоприятного городского развития при размещении соцгородов был вторичен по отношению к выбору площадки для будущего промышленного предприятия. Расположение индустриальных объектов определялось не только удобством строительства и обеспечения инженерной инфраструктурой (что важно и для селитебной зоны), но и, например, наиболее возможной близостью к месторождениям полезных ископаемых или к межрегиональным железнодорожным веткам [15]. В некоторых случаях неудачное с точки зрения эффективного городского развития размещение новых крупных районов города усугублялось различным ограничениями, связанными с особенностями рельефа – наличием крупных рек и железных дорог, еще больше разрезавшими городскую ткань. Все эти недостатки в городском планировании социалистических городов объяснялись господствующим положением производственным задач по отношению к обеспечению комфортной среды для горожан. Это приводило к тому, что такими важными для устойчивого городского развития характеристиками планировочной структуры, как связность улично-дорожной сети, компактность и доступность мест притяжения, вынужденно пренебрегали.

При этом в первые годы индустриализации жилищный фонд для рабочих, состоявший в основном из бараков, далеко не всегда возводился в соответствии с планами застройки. Часто барачные поселения возникали спонтанно, в районах, предназначенных для другого строительства и несмотря на то, что воспринимались как временные, сохранялись в течение 20–30 лет – до середины 1960-х гг., а в некоторых местах – до настоящего времени. В результате в городах формировались новые крупные районы, спонтанно складывающиеся связи которых с историческим центром (остававшимся центром деловой и общественной активности) оказывались неспособными обеспечить рациональную коммуникацию и удобный доступ.

Таким образом, решения по развитию городов, принятые в результате ускоренной индустриализации и сопутствующей форсированной и поспешной урбанизации, привели к тому, что сегодня города, особенно относящиеся к дискретному или протяженному типу, вынуждены искать способы преодоления негативного влияния «неэффективных» планировочных структур.

References

1. Baymuratova, S.Kh., Baymuratov, R.F. & Sabitov. I.N. (2019) Ufa Planning Structure Transformation. Proceedings of the XXV ISUF International Conference “Urban Form and Social Context: from Traditions to Newest Demands”. [Online] Krasnoyarsk: Siberian Federal University, pp. 298–304.

2. Bolshakov, V.V. (2013) Architectural and planning evolution of the Chelyabinsk agglomeration. Akademicheskij vestnik UralNIIproekt RAASN, (4), pp. 27–29. (in Russian)

3. Gaikova, L.V. (2015) Polycentrism as a Paradigm for the Development of Russian Cities. Architechton: Proceedings of Higher Education, (2), p. 69. (in Russian)

4. Gorelova, J.R. (2017) The appearance of Soviet Omsk in 1930: architectural realities and cultural context. Arkhitektura i Dizayn, 3, pp. 39–50. (in Russian)

5. Department of Construction and Architecture, Novosibirsk city administration (2019) Analysis of the development and implementation of general plans for the city of Novosibirsk. [online]. Available from: http://dsa.novo-sibirsk.ru/ru/site/1597.html  (Accessed 31 March 2023). (in Russian)

6. Konysheva, Ye., Meyerovich, M. (2010) “Left Bank, Right Bank”: Ernst May and Open Questions in the History of Soviet Architecture (on the example of designing the socialist city of Magnitogorsk), Arkhitekton: izvestiya vuzov, 2(30), p. 13. (in Russian)

7. Kuznetsov, A. (2012) History according to plan. [Online]. Available from: http://sibforum.sfu-kras.ru/node/405  (Accessed 31 March 2023). (in Russian)

8. Lappo, G.M. (1997) Geography of cities. Moscow: VLADOS. (in Russian)

9. Mazaev, G.V., Mazaev, A.G., Verkhovykh, E.Y. (2018) The role of technological modes in the formation of an agglomeration. Academia. Arkhitektura i stroitelstvo, 3, pp. 86–93. (in Russian)

10. Mylova Y. A. (2016) The evolution of the planning structure of the Soviet industrial city (on the example of the city of Komsomolsk-on-Amur), Akademicheskiy vestnik UralNIIproyekt RAASN, 1(28), pp. 16–21. (in Russian)

11. Tarnovetskaya R. (2013) Centrality and Periphery in the Culture of City Life in Nizhny Novgorod. In: Arkheologiya periferii. Moscow: Printmarket, pp. 330–339. (in Russian)

12. Tumanik, A.G. Professional architects of Russia in the 20th century and their main contribution to the urban development of the largest cities of Siberia. [Online]. Available from: http://sibistorik.ru/project/kotel/008.html  (Accessed 31 March 2023). (in Russian)

13. Saveleva, E.O. (2022) Quantifying Spatial Structure of the Largest Regional Centers in Russia: General Patterns and Typological Features. Regional Research of Russia, 12(2), pp. 227–240.

14. Veretennikov D. B. (2015) The genesis of the components of the planning structure of Samara from 1586 to the 1990s. Vestnik SGASU. Gradostroitel'stvo i arkhitektura, 3(20), pp. 13–21. (in Russian)

15. Veretennikov, D.B., Myatezhin, M.D. (2015) The genesis of the components of the planning structure of Volgograd (Tsaritsyn - Stalingrad) from 1589 to the 1990s. Vestnik SGASU. Gradostroitel'stvo i arkhitektura, 3(20), pp. 22–30. (in Russian)

Citation link

Savelyeva, E.O. Historical contexts for the emergence of various types of city plans in the major regional centers of Russia [Online] //Architecton: Proceedings of Higher Education. – 2023. – №2(82). – URL: http://archvuz.ru/en/2023_2/15/  – doi: 10.47055/19904126_2023_2(82)_15

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная