Архитектон: известия вузов. №2 (26) Июнь, 2009

Достояние

МЫ ВАС СЛЫШИМ

УДК: 72.01
Шифр научной специальности: 85.113

Аннотация

- Я что-то слышала о Лихачеве, но ничего не читала.
В моем представлении этот человек – консерватор в своих идеях.
Что-то о возрождении духовности говорил.
Хотела бы я познакомиться с его трудами? (Пожимает плечами).
Честно сказать, меня больше не состояние общества занимает,
а моя собственная судьба.
(из опроса «Кем для вас является Дмитрий Сергеевич Лихачев?» в выпуске газеты «Невское время», посвященном юбилею академика)

 

Опрос проводился среди жителей Санкт-Петербурга в 2006 году, когда отмечался юбилей – 100 лет со дня рождения Дмитрия Сергеевича Лихачева. В связи с мероприятиями по этому поводу в официальных источниках о виновнике торжества написано и сказано немало.

Автор данной статьи (хотя не хочется называть этот материал статьей, скорее, это иллюстрация к его работам, выступлениям, размышлениям), давно интересовавшийся творчеством Д.С.Лихачева, счел возможным использовать страницы данного издания для того, чтобы выразить скромный знак признательности и глубочайшего уважения к этому человеку. Тем более, что тема города и человека, человека и окружающей среды, проблема сохранения исторических памятников всегда была одной из центральных в его творчестве – и научном, и «общественном».

«Академик Д.С. Лихачев: ДИАЛОГ С ВЕКОМ» – так называлась выставка в Государственном музее истории Санкт-Петербурга в связи со столетием со дня рождения великого ученого и объявленного ЮНЕСКО 2006 года – Годом Академика Д.С.Лихачева.

«ДИАЛОГ С ВЕКОМ». Именно так можно охарактеризовать отношения Дмитрия Сергеевича Лихачева со Временем. Его книги, идеи, размышления, образ жизни служили связующим звеном между человеком, более того, человечеством и Временем. Прожив долгую и трудную жизнь – 93 года, встретив и начало, и конец ХХ века, он всю жизнь вел этот диалог, устанавливал связи или восстанавливал утраченные – между нами и культурным пространством. Культуру он понимал и утверждал «как целостную среду». «Сегодня много говорится о единстве различных «пространств» и «полей»… Меня же занимает прежде всего проблема пространства культурного. Под пространством я понимаю в данном случае не просто определенную географическую территорию, а прежде всего пространство среды, имеющее не только протяженность, но и глубину», – пишет Лихачев в статье «Культура как целостная среда» [9, с. 93-104]. Нельзя рассматривать культурные явления в изоляции друг от друга, иначе происходит их девальвация – так понимаем мы предостережение автора работы. Мысли, актуализированные в статье, относятся ко всем областям культурного пространства.

Само понятие «культура, культурное пространство» Д.С. соотносил с понятием диалога, взаимопонимания, участия и соучастия… «Первое, на что необходимо обратить внимание, восстанавливая связь между творцом и тем, кому предназначено его творчество, это на сотворчество воспринимающего, без которого теряет свое значение и само творчество. Автор (если он талантливый автор) всегда оставляет «нечто», что дорабатывается, домысливается в восприятии зрителя, слушателя читателя и т.д.» [9, с. 95].

Ученые говорят о возможном и уже наметившемся разрушении коммуникативного пространства и его проявлении в виде ухода от диалога, в монологизации. Тенденция становится все более явной и тревожной. Мир коммуникаций (при возрастающей их сложности), по мнению лингвистов, находится на грани кризиса. Способствует укреплению данной тенденции внедрение информационных технологий, отчуждающих в определенной степени коммуникантов (субъектов коммуникации) от носителя информации. Все это проявляется в «технизации» речи в условиях научно-технической революции, «лингвистическом нигилизме» – недооценке и прямом отрицании филологических, гуманитарных знаний с позиций технократически настроенной части современного общества.

На первый взгляд, в основном все работы Д.С.Лихачева воспринимаются именно как монологи, размышления «для себя», для единомышленников, учеников. Но только по прошествии лет мы начинаем понимать, что все они – это страстные обращения к нам через время, пространство, через забвение и неприятие, недоверие и непонимание, нравственную глухоту. Это была попытка наладить контакт, быть услышанным, попытка создать диалог.

Ему это удалось. Главной жизненной ценностью для Лихачева была культура, прежде всего культура отношений, культура, выражающаяся в понимании Другого. Пользуясь самыми простыми средствами (нечастые статьи в СМИ, выступления на научных конференциях, научные и научно-популярные труды), Д.С. проповедовал, убеждал, удивлял, заставлял. И, как говорят современники, его коллеги, ученики: «Тихий голос Лихачева слышали».

Но для постижения глубины его натуры, масштаба личности потребуется еще Время. Сам мастер говорил шутя: «В России надо жить долго». И старался осуществить возрождение и сохранение диалога со временем и пространством через искусство во всех его формах, в том числе – через архитектурное мышление. Без изучения лихачевских идей невозможна межкультурная коммуникация, «прервется связь времен».

Его популярность как публициста, общественного деятеля возросла к концу его жизни благодаря телевидению. Насколько актуальны были его выступления на встречах, публикации в газетах того времени, конца ХХ века, сегодня, в наши дни, вспоминает писатель Д.Гранин: «Со всех сторон обращались к нему за помощью: «Остановите вандалов! Сносят памятники! Вырубают парки!» Как Сизиф, он продолжал толкать свой камень. Иногда я сочувствовал безнадежности его усилий. Тогда он говорил мне: «Даже в случаях тупиковых, когда все глухо, когда вас не слышат, будьте добры высказать свое мнение. Не отмалчивайтесь, выступайте. Я заставляю себя выступать, чтобы прозвучал хотя бы один голос». Его гражданская позиция была чрезвычайно сильна.

Как писал Д.Гранин в статье «Человек, которого мы любили», посвященной 100-летию со дня рождения Д.С.Лихачева, «время то и дело бросало ему вызов… Наша история, как и любая другая, никогда не упоминает людей, которые спасают культуру. Мы не помним, что обязаны Лихачеву спасением Невского проспекта, Земляного вала вокруг Новгорода, Парка Монрепо под Выборгом, ему обязаны многие храмы, усадьбы, старые парки, которые он спас от разрушения» [13].

Эпизод, о котором Д.Гранин, друг и единомышленник, вспоминает в 1999 г., стал ключевым в характеристике гражданской позиции Д.С. Лихачева: «В 60-е годы возникла идея перестройки Невского проспекта. Я помню, как тогда его это взволновало. Вместе с Д.С. я присутствовал на заседании архитектурного художественного совета. Перестройка была намечена основательная. Нижние этажи всех домов предполагалось соединить в одну общую витрину. Создать особое пространство. Сделать его пешеходной зоной. Грандиозный проект во славу наших архитекторов – городского начальства, которое хотело себя увековечить и отличить. И вот началось обсуждение. Дмитрий Сергеевич выступил с речью. Это была блестящая речь. Он доказал, что перестройка Невского губительна для всей культуры, Ленинграда, России, через которую проходит Невский проспект. Я слышал эту речь. Если бы можно было её разыскать, повесил в Архитектурном управлении. Мы его поддержали, но, конечно, именно она сыграла свою решающую роль, и прежде всего благодаря Д.С. Невский был спасен» [2, с. 339 – 344].

Так же страстно и бесстрашно Д.С.Лихачев боролся за сохранение храма Спаса-на-Крови в Санкт-Петербурге. (Были желающие уничтожить храм как «негармонирующий с основными архитектурными тенденциями города», да к тому же это памятник Александру Второму, воспринимаемому в народе как «Освободитель» и «Реформатор»). Вопреки имеющемуся и культивируемому негативному тогда мнению, Лихачев назвал Храм «светящимся от радости». Описывая его великолепие, он метафоризировал объект, что придало убедительность тезису: «Его сияющая громада напоминает ларец из самоцветов, а не знак скорби» [13].

Не будучи архитектором по образованию, он был им «по душе», строя, как зодчие старого времени, здание русской культуры. Дочь Лихачева, Людмила, вспоминает слова Д.С.: «Если бы я не стал филологом, стал бы архитектором». По её словам, он прекрасно рисовал и очень любил строить из песка целые города, замки со рвами, Московский Кремль.

Рассматривая фундаментальные труды Д.С.Лихачева, нельзя не отметить работы (статьи, выступления, фрагменты), посвященные архитектуре, заставляющие обращать на себя внимание маститых теоретиков и молодых архитекторов. Это оригинальнейшая и, как думается, не оцененная до сих пор часть его творческого наследия. Эта сторона научной и общественной деятельности Лихачева не изучалась отдельно, только в комплексе, что затушевывало истинную глубину и всеохватность его творчества. Без изучения этой части наследия невозможно составить полное представление о личности ученого. Без изучения этих работ будет неполным представление об истории русского и мирового зодчества (именно это русское слово как синоним к слову «архитектура» предпочитал использовать Д.С.) и его будущем.

Мы постарались отобрать из большого количества публикаций работ самого Лихачева и работ о нем те, что касаются собственно архитектуры или связаны отдельными фрагментами, темами с архитектурой. Читать Лихачева-филолога, историка и отстраниться от его архитектурных экзерсисов, написанных в жанре эссе, заметок, научных и научно-популярных статей, невозможно. Это самостоятельная тема. Она не навязана временем, условиями, ситуацией, модой, в конце концов, как часто бывает. Она исходит из личных, глубинных интересов, связанных с изучением культуры в целом, как социального феномена.

Громадное количество научных и публицистических печатных трудов академика, а также опубликованные выступления трудно поддаются классификации, рубрикации. Но даже если это и возможно, то, скорее, это будет чисто механистический подход. Уникальность их как раз в том и состоит, что понятия «Пространства» и «Времени» в них взаимопроникающи. Они (его работы, мысли) «вневременны» и «внепространственны». Они вечны.

Так, культура Древней Руси и новгородские строения и храмы неразделимы. Понятие «духа места», возрождаемое сегодня, неотделимо от понятия «петербургская идея», сохраняемого в сознании многих поколений и культивируемое в трудах мастера.

Рассказывая о японских садах, Лихачев сравнивает их с садами и парками Европы и России, находя и философски обосновывая разницу между ними. И те, и другие имеют ярко выраженную философскую составляющую. Так, «усадебные сады и парки, принадлежавшие русскому дворянству, велики и окружены большим пространством. Одна из эстетических задач русских усадебных садов – раскрывать перед гуляющими разнообразные виды в даль, «уводить глаза к горизонту… Необходимо признать большую близость к природе японских садов и парков» [13].

Особое место в жизни и творчестве Д.С.Лихачева занимал его родной город, Санкт-Петербург. «Самый красивый город мира – город-трагедия» (из интервью французскому журналу «Connaissance des Arts») – таким было восприятие города, сложившееся в сознании Д.С. Великий ученый считал, что призвание Петербурга – быть столицей. Это беседа академика Д.С. Лихачева с искусствоведом Л.М.Смирновым, опубликованная первоначально на французском языке, где ученый размышляет об исторической и культурной топографии Петербурга. Его мысли о Петербурге, глубокие, иногда парадоксальные, неожиданные и трагические, далеки от привычного, ставшего стереотипным уже восхищения известными архитектурными ансамблями. Идеи, развитые в данной беседе, были им описаны или озвучивались в статьях и выступлениях в разные годы. Иногда это были аудиозаписи [14]. Но именно в данной публикации они рассматриваются как итог его размышлений, завещание потомкам.

Говоря афористично о том, что он «жил только в трех городах: Санкт-Петербурге, Петрограде и Ленинграде», ученый безусловно имеет право на анализ и собственную интерпретацию сложившихся и возникающих направлений в развитии его родного города.

Академик излагает свои мысли об особом предназначении города – быть именно столицей Российского государства, о чем свидетельствует сам характер города, господствующий в нем архитектурный стиль. Перенос столицы в Москву обрек город на медленное разрушение, считает автор. Не случайно идея вернуть Санкт-Петербургу статус столицы так популярна сегодня в правительственных и общественных кругах.

Лихачев обосновывает тезис о том, что «идея Петербурга» потенциально существовала уже в эпоху Киевской Руси. Гениальность Петра Первого проявилась в том, что он прозрел, как утверждает Д.С., в этом месте именно столицу. Петр сразу заложил его градостроительную концепцию, которая в дальнейшем лишь последовательно осуществлялась. Она заключалась в том, что главное призвание города – представлять своим обликом, стилем жизни, своей величиной и величием огромное государство, претендующее быть мировой державой. Представлять Империю, для которой внешняя репрезентативность имела колоссальное значение; репрезентативность, то есть художественная идея, и была положена в основу градостроительного принципа.

Все громадное количество материала, опубликованного и известного или неопубликованного, находящегося в архиве, условно представляется как длинный диалог, разговор с заинтересованными людьми.

Как автор, собеседник, Лихачев часто затрагивает глубинные проблемы жизни города и, в частности, его архитектурного прошлого и настоящего. Этапы развития города, начиная с преобразований Петра, революционных событий начала ХХ века, столетие после Октября проходят перед нами в этом ценнейшем для современников разговоре. Предопределяя развитие разговора о факторах, которые предопределили формирование Петербурга, Лихачев отмечает как самый значимый – наличие градостроительной идеи: сплав природных условий места с замыслом города-столицы. Лихачев называет «петербургскую идею» самой масштабной из культурных программ России, уникальным культурным процессом. Реализация «петербургской идеи» не только позволила многим архитекторам сделать карьеру, но сама идея «подчиняла себе всех архитекторов, съезжавшихся в Петербург со всех стран Европы. «Петербургская идея» создала гений Растрелли, Росси, Кваренги», – утверждает ученый.

Многие статьи в местных петербургских газетах, выступления на сессиях городского совета посвящены градостроительной политике и архитектуре Петербурга. По ним можно составить историческую хронику города – глазами его коренного жителя. Стенограммы выступлений Лихачева, протоколы заседаний, дискуссий в Российском фонде культуры, письма стали документами и опубликованы в памятном сборнике [14]. Диалог с нами продолжается.

Как свидетельствуют близкие Лихачева, он знал все о «горизонталях и вертикалях» своего любимого города – его характерной градостроительной черте. «Небесной линией» города на Неве называл Д.С. гармонизирующую пространство горизонтальную прямую как основу, «на которой рисуются все остальные линии». Его статьи «Градостроительные заветы Петра Великого» и «Петербург в истории русской культуры», опубликованные в спецвыпуске «Невское время», органически встраиваются в систему архитектурной науки, архитектурной критики, в частности. Автор, глубоко осмысливая исторический и современный облик Петербурга, призывает «следовать заветам Петра Первого», не искажая гениальные идеи первого градостроителя прекрасного города. Он не видит необходимости в какой-то «специальной архитектуре». В Петербурге нужна дополнительная архитектура, согласованная с традиционной, исторической.

Идеи Д.С.Лихачева могут быть применимы и к другим городам. Автор проводит мысль о том, что архитектор в городе – градостроитель. Любое архитектурное сооружение в городе, так или иначе, его изменяет: либо углубляет, дописывает, когда оно рождено самим городом, его духом, обликом; либо разрушает, если оно – инородное тело. «Архитектор обязан знать не только внешние или исторические черты, но и образ города, чтобы правильно соотнести свое творение с тем, что создано до него.

Образ города предстает перед нами в двух аспектах: в аспекте синхронии – его внешний облик как наглядная данность, и в аспекте диахронии – восприятие его как истории, как становление культуры. Важность изучения образа города для архитектора-градостроителя особенно удобно показать на примере Ленинграда», – эти строчки заключают в себе ключевую идею, формирующую позицию ученого [3,с. 392].

Глобальность и масштабность событий, связываемых в нашем сознании с существованием Петербурга, Лихачев соотносит с архитектурой и развитием города: «Санкт-Петербург – город трагической красоты. Его внешняя торжественность – только обрамление, только сцена для того, что в нем разворачивается триста лет, унося жизни и делая новое существование для творцов русской культуры…». Контрастность и противоречивость облика города, отмечаемая еще в литературных источниках Х1Х века, по мнению академика, в определенной степени повлияла и на формирование революционных настроений. «Революция ведь не случайно произошла в Петербурге. Она – часть истории города. Торжество ненависти одного Петербурга к другому. Петербурга подпольного к тому Петербургу, который вознесся «пышно, горделиво». И с тех пор победившие «униженные и оскорбленные», лакеи (духовные лакеи) все семьдесят лет унижали город, не в силах смириться с его аристократической природой», – с горечью констатирует Дмитрий Сергеевич. «Самый красивый город мира – это и город-трагедия. Это было всегда. При всех названиях города. Он с этим родился».

Неуместно оценивать стилистику текстов Лихачева, посвященных городским объектам. Её можно только «слушать» и изучать: «Единственная обращенная к Неве площадь – «Петрова» (Сенатская) с Медным всадником – раскрыта к Неве, пропуская в широкое водное пространство Петра на жарко дышащем коне. Как бы вторя её, на противоположном берегу Невы, но ближе к истокам, находится площадь Финляндского вокзала с Лениным на броневике. Властный жест Медного всадника противостоит ораторскому жесту Ленина». «И русский язык его потрясающий: интонации, правильность, образность», – сказал С.Капица в телепередаче «Очевидное – невероятное», посвященной Д.С.Лихачеву. Невозможно не обратить внимание на афористические высказывания Лихачева в его записных книжках. Среди них: «Город на высоком берегу в вечном движении. Он «проплывает» мимо реки». «Сознание предшествует воплощению идеи. Бог – великий Архитектор».

Безграничная любовь Лихачева к своему Петербургу определила и оправдала громадные усилия по сохранению его культурно-исторического облика, пропаганду образовательных программ реабилитации «петербургской идеи». Усилия великого ученого были оценены: именем Дмитрия Лихачева названа площадь на съезде с Биржевого моста к Мытненской набережной в Петроградском районе, а также безымянный проезд, в недалеком будущем – городская аллея. Такое решение во исполнение Указа Президента РФ Владимира Путина «Об увековечении памяти Дмитрия Сергеевича Лихачева» принято правительством города.

Во всех аспектах беседы Д.С. проявляет себя не только универсальным историком, лингвистом, но и прекрасным знатоком архитектурных стилей, приемов, терминов. Проблемы стилевого единства и обоснование важного понятия «стиль эпохи» Д.С. рассматривает в контексте времени, показывает наличие общих «стилеобразующих элементов» у таких, казалось бы, отдаленных друг от друга сфер как литература и архитектура, как фресковая живопись и сочинения по историографии…

Обращение к творческому наследию Лихачева дает возможность установить эти межпредметные (в широком смысле слова) связи. Информационное поле, на котором работал Лихачев, необъятно. И он не мыслит изолированного существования, например, древнерусской литературы и древнерусского зодчества. «Перед нами литература, которая возвышается над своими семью веками как грандиозное целое, как одно колоссальное произведение, поражающее нас подчиненностью одной теме, единым борением идей, контрастами, вступающими в неповторимые сочетания. Древнерусские писатели – не зодчие отдельно стоящих зданий. Это градостроители. Они работали над одним, общим грандиозным ансамблем», – писал автор [4, с. 9]. Интересно само обращение к терминологии, ключевой для фрагмента: ансамбль, здание, зодчие и т.д. Литературное художественное мышление, как следует из фрагмента, неотделимо от архитектурного.

Читая работы Д.С., мы испытываем ощущение, будто то, что он описывает, анализирует, видится им с высоты, как бы «панорамным зрением» (термин самого Лихачева). Именно такой прием использовался им и при рассмотрении литературы Древней Руси. Это свойство творческой личности позволило Лихачеву прийти к глобальным обобщениям, выявить связи или их разрушение. Это же впечатление панорамы создается при знакомстве с фрагментами или целыми текстами о городе, городском пространстве. Сохранение целостности объекта – важное требование его эстетической программы.

Анализируя, как проявляются в культуре художественные стили, Лихачев прибегает не только к литературным источникам и примерам, но активно использует любимые им архитектурные объекты и образы. Так, говоря о термине «явление стилистической формации», введенном югославским ученым Александром Флакером, Лихачев подчеркивает, что оно распространяется не только на зодчество, но и литературу, музыку, живопись и даже на науку (стиль мышления) – барокко, классицизм, романтизм, готика, модерн, авангард и др. При этом автор утверждает, что единство стиля никогда не бывает полным. «Точное и неукоснительное следование всем особенностям какого-либо стиля в любом из искусств – удел малоталантливых творцов. Настоящий художник хотя бы частично отступает от формальных признаков того или иного стиля. Гениальный итальянский зодчий А. Ринальди в своем Мраморном дворце (1768 – 1785) в Петербурге, в целом следуя стилю классицизма, неожиданно и умело использовал и элементы рококо, тем самым не только украсив свое здание и чуть-чуть усложнив композицию, но и как бы пригласив истинного ценителя зодчества искать разгадку своего отступления от стиля» [9, с. 98]. В этом видится автору декларируемое им сотворчество в создании и постижении художественного объекта.

В богатейшем архиве Лихачева, который в настоящее время еще только разбирается и систематизируется его друзьями, учениками, также статьи о пригородах, «жемчужинах» Ленинграда, и их значении в создании не только «фортификационных» зон, но и островов культуры, шедевров паркового искусства, соединяющими «русскую культуру со всеми культурами мира». О развитии в России нового культурного направления – садово-парковой культуры – пишет академик в статье «Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей» [7].

Кроме вышеназванных работ, существуют рисунки зданий, храмов любимого Новгорода. Это не просто любопытство. Это научный интерес. Коллеги Д.С. свидетельствовали о том, что он хорошо узнал и полюбил Новгород в предвоенные годы, когда в 1937–40 гг. трижды проводил в Новгороде свой отпуск. Он сделал много зарисовок архитектурных памятников, так как, по его воспоминаниям, не было возможности купить фотоаппарат. В самом конце жизни Д.С. с нетерпением ожидал публикации своего Новгородского альбома [10], но книга вышла из печати только через неделю после кончины автора.

Интерес к Новгороду возник давно. В июне 1941г. Д.С. защитил кандидатскую диссертацию о новгородском летописании ХII в. По словам диссертанта, для него это была не только диссертация, но и «выражение его любви к Новгороду» [6, с. 110]. После войны Лихачев был командирован Академией наук СССР в разрушенный практически до основания Новгород для экспертизы сохранившегося и установления возможности реставрации. Рисунки стали во многом подспорьем реставраторов.

Интереснейший материал для анализа этой области архитектурных интересов Д.С. дает статья М.В.Рождественской «Новгород глазами художника Дмитрия Сергеевича Лихачева» [15]. Автор статьи отмечает необычайную для обычного человека зоркость, наблюдательность, умение видеть как бы весь объект сразу. То, что представляют рисунки, называют архитектурным пейзажем, но это не просто технические зарисовки: рисунки сделаны любовно и словно бы «для себя». Сделаны карандашом на небольших отрывных листках в блокноте с грифом Ленинградского отделения издательства Академии наук СССР, где тогда работал Д.С.Лихачев. Любовь к городу переросла себя и стала научной темой.

Вот как образно описывает сам Лихачев свои впечатления: «Первое, что поражает в Новгороде, когда, приехав в него, выходишь к полноводному и быстрому Волхову, – ощущение огромности его пространства. Из центра города, от подножия древнего Кремля, видна далекая бескрайняя равнина, виден как бы надвигающийся по горизонту величественный хоровод белых церквей и монастырей, блестит, сливаясь с высоким небом, озеро Ильмень. В нем, как в море, не видно противоположного берега. Небо кажется особенно большим, облака не плывут – они тонут и растворяются в его опрокинутой над городом морской голубизне. Ветер в Новгороде кажется особенно пронзительным, резким и … морским» [8, с. 143]. Такое великолепное художественное описание города дает возможность ощутить, а на рисунках увидеть Пространство и Время, которые ощутил ученый-художник Д.С.Лихачев. Видение мира писателем и художником совпадает.

Разрушение старинного города во время войны он воспринял как личную трагедию. Все довоенные изображения Новгорода остаются безусловными документами, в них рисунки Лихачева занимают исключительное место. Их считают ценнейшим иконографическим источником и точным историческим документом. Автор статьи М.Рождественская видит ценность рисунков Лихачева в том, что «мы уже никогда не увидим Новгород таким, каким его увидел летом 1937 года автор. Это непросто сделать еще и потому, что надо обладать той зоркостью, тем талантом переносить на бумагу прелесть увиденного, ту же меру любви к этой древней и близкой земле. «Новгородские» рисунки Д.С.Лихачева обладают тем же свойством, что и «новгородские» страницы его научных работ: они открывают знакомый город с каких-то новых, не замеченных сторон. Д.С.Лихачев умеет приблизить к нам прошлое, будь то известия новгородских летописей, или сюжеты новгородских повестей, так же, как он умеет в городе двадцатого века увидеть черты Господина Великого Новгорода. Уверена, что тот, кто никогда еще не бывал в нем, рассматривая рисунки Д.С., непременно захочет туда поехать. Он полюбит Новгород и останется верен ему на всю жизнь» [15].

Мысли Лихачева о русской культуре и архитектуре как её составляющей носят не декларативный характер. Это повод к размышлению, дискуссии. Статья «Краеведение как наука и как деятельность» стала классической. Попытки охарактеризовать его подходы к проблеме сохранения окружающей среды как архаические и консервативные, а его называть не иначе как консерватором разбиваются о силу его спокойной и взвешенной аргументации. «Подлинный камень дороже всяких декораций», «памятники культуры воспитывают», «на музеях лежит задача нравственного воспитания людей», «должны быть все-таки святыни», «утраты памятников невосполнимы» – основные постулаты его жизнеутверждающей программы. «Экология культуры» – так называл Д.С. эту программу, которая охватывает все стороны нашей духовной жизни. Архитектурное мышление – в том числе.

«Информационный взрыв», характеризующий современную цивилизационную картину, разрушающе воздействует не только на Пространство, но и на Время, заставляя забывать, отказываться от человеческого в человеке. В статье «Заметки об архитектуре» (Лихачев скромно называет публикацию «Заметки», хотя значимость высказанных постулатов и их аргументация безусловно требуют внимательного научного анализа). Автор развивает очень своевременные мысли, касающиеся архитектурных «новаций» современности. Так он называет и «утомительное отсутствие значимости» в современной архитектуре, и невнимание к первым этажам зданий, «коробочный» стиль зданий, отсутствие «языка архитектуры», «онемение», «отрицание индивидуальности», «неоправданное вторжение дизайна в архитектуру» и т.д. Дегуманизация общества коснулась и архитектуры «Основная задача современной жизни, – напоминает мыслитель, – сочетать развитие техники с гуманизмом. Цивилизация без души – ужас!» [11, с. 192-194].

Проблема образности города и её сохранения как глобальная проблема возникает в статье «Образ города» [3, с. 392-407]. Идея проста: «Только история города, взятая в её краеведческом смысле, может помочь градостроителям сохранить или даже обогатить «образ города» – «его душу», усилить эмоциональный аспект городской архитектуры, столь важный в древности и столь необходимый в будущем». Опираясь на основные положения работы М.Гревса (Монументальный город и исторические экскурсии «Экскурсионное дело». Под ред. проф. И.И.Полянского и акад. В.М.Шимкевича, Петроград,1921), Лихачев обстоятельно и глубоко, на конкретных примерах древней культуры, западноевропейской архитектуры, рассматривает проблему образности городского пространства, сохранения его исторической и культурной значимости. Статья очень современна. Автор в конце ХХ века задается вопросом: как сохранить в современных условиях глобализации, разрастания населения, транспорта, промышленности образ города? И отвечает: «Для сохранения исторических городов нужны новые широкие планы строительства: направление отпускаемых государством на строительство средств по правильному пути. Путь этот должен разрабатываться градостроителями совместно с историками, социологами, экономистами, историками искусств, экологами и техниками. Нашим лозунгом в области строительства на ХХ1 век должны быть слова: изучим, сохраним все ценное, приумножим богатства и средства среды обитания». Сегодня, когда провозглашается новая парадигма в архитектуре, пусть не покажутся архитектору будущего архаическими предрассудками наблюдения и заветы Д.С.Лихачева.

Масштаб личности академика Лихачева несоизмерим ни с чем. Высочайшую оценку дает ему, своему современнику, Сергей Аверинцев, выдающийся русский ученый. Он оценивает личность Лихачева как символическую… «От нас уходит невосстановимый культурный тип…» [1].

Не хочется, чтобы по прочтении статьи создавалось впечатление об упрощенном подходе к идеям Д.С.Лихачева, искусственном выдергивании фрагментов, посвященных разным областям культуры, из контекста его научных трудов, выступлений, писем. Целостность характера Лихачева, гармоничность его творческих устремлений, глобальность интересов позволяют воспринимать его концептуальные установки как целостную культурологическую программу, выстраивающуюся как концепцию, в которой отведено место всем областям духовной жизни. Во многих работах о Лихачеве подчеркивается концептуальная направляющая его творчества: это история культуры – что, по сути, означает «исследование взаимосвязей, создающих структуру общества», как пишет Роберт Милнер-Гулланд, профессор русских и восточноевропейских исследований университета Sussex. А диалог, надеемся, продолжается.

Вчитаемся еще раз в эти строчки: «В заключение мне хотелось бы напомнить о том, что память – это не сохранение прошлого, это – забота о вечности. Память в одинаковой мере стремится к сохранению прошлого для вечности, настоящего для вечности и будущего для будущего, чтобы оно тоже, в свою очередь, не ушло и служило вечности. Память – это форма воплощения вечности и преодоления времени» [3, с. 392].

Библиография

1. Аверинцев С.С. Уходит эпоха / С.С.Аверинцев // Литературная газета. – 1999.– №40 – 12 октября.

2. Гранин Д.А. Тайный знак Петербурга / Д.С. Лихачев. – СПб.: Logos, 2000.

3. Лихачев Д.С. Книга Беспокойств / Д.С. Лихачев – М.,1991.

4. Лихачев Д.С. Первые семьсот лет Русской литературы // Изборник. сб. произведений лит. Древней Руси /сост. Д.С. Лихачев, Л.А. Дмитриев. – М., 1969.

5. Лихачев Д.С. Воспоминания / Д.С. Лихачев. – СПб.: Логос, 1995.

6. Лихачев Д.С. Заметки и наблюдения. Из записных книжек разных лет / Д.С. Лихачев. – Л., 1989.

7. Лихачев Д.С. Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей / Д.С. Лихачев. – Л., 1982

8. Лихачев Д.С. Земля родная / Д.С. Лихачев. – М., 1983.

9. Лихачев Д.С. Культура как целостная среда //Избранное. Мысли о жизни, истории, культуре / Д.С. Лихачев. – М., 2006.

10. Лихачев Д.С. Новгородский альбом / Д.С. Лихачев.– СПб., 1999

11. Лихачев Д.С. Русская культура / Д.С. Лихачев. – М., 2000

12. Мир гуманитарной культуры академика Д.С.Лихачева // Вторые междунар. лихачевские науч. чтения. 2002 г. – СПб.: изд-во СПбГУП, 2003.

13. Невское время: материалы спецвып. газ. Невское время, посвященной 100-летнему юбилею акад. Д.С.Лихачева. – СПб., 2006. – №210 (3768) – 15 ноября.

14. Неизвестный Лихачев: неопубликованные материалы из архива Российского фонда культуры / под ред. Л.М. Аринштейна. – М.: Российский фонд культуры, 2006.

15. Рождественская М.В. Новгород глазами художника Дмитрия Сергеевича Лихачева / М.В. Рождественская // Дмитрий Лихачев и его эпоха: Воспоминания. Эссе. Документы. Фотографии.: сост. Е.Г.Водолазкин. – СПб.: Логос, 2002

Ссылка для цитирования статьи

Волчкова И.М. МЫ ВАС СЛЫШИМ [Электронный ресурс] /И.М. Волчкова //Архитектон: известия вузов. – 2009. – №2(26). – URL: http://archvuz.ru/2009_2/17 

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная