Архитектон: известия вузов. №4 (40) Декабрь, 2012

Изобразительное искусство

ЯЗЫЧЕСКОЕ И ХРИСТИАНСКОЕ В ТВОРЧЕСТВЕ СОВРЕМЕННЫХ СИБИРСКИХ ХУДОЖНИКОВ (НА ПРИМЕРЕ ТВОРЧЕСТВА А. МАШАНОВА, C. ЭЛОЯНА, В. САЧИВКО)

УДК: 75
Шифр научной специальности: 85.14

Аннотация

Сосуществование языческого и христианского в русском сознании – естественное следствие нашего культурного генезиса. Отсюда наличие как христианских, так и языческих образов в современном искусстве является закономерным. Исходной предпосылкой для нашего исследования будет не их противопоставление, а их взаимодействие. Можно согласиться с Б. А. Рыбаковым, который в статье «Язычество и христианство» замечает: «И язычество, и христианство в равной мере основаны на вере в сверхъестественные силы, “управляющие” миром. Живучесть христианства в значительной степени объясняется использованием в его идеологии древнего языческого представления о загробном мире, о “второй жизни” после смерти <…>, мысль о загробном мире породила учение о таком же дуализме и “потусторонней жизни” — о существовании “рая” для добрых и “ада” для злых» [6]. Данная цитата подтверждает идею о существовании неких общих для всех религий архетипических образов. Целью данной статьи является определение специфики сосуществования христианского и языческого начал в современном изобразительном искусстве. Для анализа выбраны репрезентативные, с точки зрения обозначенной проблемы, произведения сибирских художников А. Н. Машанова, C.Н. Элояна, В. В. Сачивко.

Обратимся к анализу произведений А.Н. Машанова «Яблоневый спас» (2005, офорт) и «Достань мне звездочку» (2004, офорт), которые содержат в себе языческие и христианских элементы одновременно, что фиксирует некое двоеверное сознание.

Славянско-христианским праздникам у А. Машанова посвящен целый ряд произведений. Среди них: «Яблоневый спас», «Пасха», «Праздник Ивана Купалы». Специфика русского православия такова, что многие языческие праздники и обычаи слились с христианскими и, как следствие, стало возможным и слияние мировоззренческих взглядов.

В произведении «Яблоневый спас», обращаясь к теме христианского праздника, художник визуализирует специфику русской ментальности, совмещая православную и языческую идеи стяжания духа святого и вечного круговорота жизни и смерти. При первичном рассмотрении произведения с изображением мужчины и женщины на фоне дерева, взявшихся за руки и держащих в замке рук яблоко, правомерно предположить, что это аллюзия на Адама и Еву, которые вкусили плод с древа познания. Однако облик мужчины и женщины далек от представлений о библейских персонажах, скорее, это пара, прошедшая вместе радости и страдания, духовный союз, устремленный к богообщению. Такие особенности изображения персонажей как длинные одеяния, подобные монашеским власяницам, бесплотность тел, одухотворенность ликов указывают на то, что тело и душа в них подчинены высшему началу в человеке – духу. Мужчина и женщина взялись за руки и обращены друг к другу, они будто плавно движутся по кругу. Композиционно разворот их тел образует поворотную симметрию, умозрительно можно представить их вращение, фигуры их образуют некий солнцеворот. На втором плане произрастает дерево с плодами, с кроны которого упало несколько яблок на землю. Древо – древнейший архетипический символ жизни и смерти. Яблоко в руках мужчины и женщины становится символом зарожденной жизни в результате их союза. Таким образом, в произведении разрабатывается идея круговорота жизни и смерти. Подобная цикличная модель мировосприятия свойственна язычеству и связана с культивированием земли. В произведении не менее сильно проявлена и христианская линейная мировоззренческая модель, она явлена как иммативные порывы человека к духовной сфере. Обратим внимание на то, как изображено дерево: его S-образный ствол представляет собой некую синусоиду, устремленную от земли к небу. Относительно этой оси композиционно выстроено движение мужчины и женщины, их духовный союз возможен благодаря вере и божьему промыслу.

Рис. 1. А. Н. Машанов «Яблоневый спас», 2005. Источник: http://www.omch.ru/page70.html

В работе «Достань мне звездочку» художник обращается к архетипическим образам Божественной Матери и Сына. В произведении заметны черты иконографической традиции. Анатомическая точность и пропорции взрослого человека младенца роднит с иконографией Христа, поза женщины с распростертыми к небу руками схожа с типом изображения Богоматери Оранты, однако традиционный жест заступнической молитвы приобретает прикладное значение – она подкидывает и принимает в объятия младенца.

Определенный смысл образу придает огненный диск, напоминающий одновременно солнце и нимб. Эта метаморфоза не случайна, автор контаминирует языческую религию и христианство. Нимб как знак божественной силы возник в религиозном искусстве задолго до христианства [5], в нашем случае солнечный ореол символизирует как божественную силу, так и особую значимость, озаренность изображенного события. Здесь следует отметить, что у младенца отсутствуют какие-либо признаки божественной природы, его фигура выходит за грань огненного ореола. Отсюда следует, что в работе акцентируется божественная природа именно матери.

Солнечный диск обрамляют языки пламени, сама женщина одета в яркое оранжево-огненное одеяние, через которое видны грудь, живот, чрево, чем акцентируется ее детородная функция. Концентрация сияния солнечного света на фигуре женщины, а также принадлежность огненной стихии, выраженная в одеянии, символизирует (выражает) творческую силу, уподобляет женщину творцу. Художник изображает женщину босиком, стоящей на травянистом холме, что подчеркивает ее связь с землей. Прямая аналогия женщины со стихией земли позволяет отождествить ее с Матерью-Землей. Таким образом, правомерно предположить, что в произведении явлен образ Первоматери и Матери-Земли, который имеет истоки в славянском язычестве, а также образы Божественных Матери и Сына, имеющих истоки в христианстве.

Анализ показал, что художник использует архетипические знаки-символы, актуальные для всех религий, а именно образы образ Древа Жизни, образы Божественных Матери и Сына. Произведения, в свою очередь, заключают в себе как языческую так и христианскую концепции миропонимания, они не взаимоисключают друг друга, но равноправно сосуществуют.

Интереснейший образ русской бытийности создает С. Н. Элоян в произведении «Никола зимний» (2010, живопись). Интересно, что среди работ Элояна, актуальных с точки зрения поставленной проблемы, оказалось произведение, посвященное христианскому празднику (как и у А.Н. Машанова). Религиозный праздник становится объектом внимания художников, поскольку выполняет функцию паузы в общем ритме жизни, момента максимальной открытости человеческих душ.

Рис. 2. С.Н. Элоян. Никола зимний, 2010. Источник: V Всероссийская выставка современного христианского искусства. Небо становится ближе: каталог. – Красноярск, 2011. –  С. 2.

В произведении обращает на себя внимание тщательная, чуть ли не ювелирная проработанность холста. Художник будто воспевает каждую точку материи, в которой присутствует божественное начало.

На вытянутом горизонтально прямоугольном полотне перед нами предстает своеобразная модель мироздания, где символически объединены сферы подземного, земного и небесного, визуализируется ось духовного восхождения, путешествие души из мира горнего в дольний.

Композицию делит на две части ряд деревенских избушек. Из окон каждой произрастают к небу, как растения, церковные горящие свечи – своеобразная метафора человеческих душ, открытых и устремленных к Господу. К каждой избе выстилают дорожки - длинные половики, иллюстрирующие особенность деревенского быта, в котором все продумано. Орнамент половиков составляют разноцветные ряды; повторение рядов подчеркивают упорядоченность и цикличность крестьянской жизни, где круг жизни человека уподобляется ритмам природы (смена времен года, времени суток). Ряды на половиках выстраиваются в ступени, «лествицу», которую продолжают горящие церковные свечи, символизирующие духовное устремление. Известно, что славянская символика на предметах быта имела мощное воздействие на сознание людей. В этом смысле сила образов орнаментики сродни молитвенному обращению: приносит умиротворение и гармонизирует душу. Художник, соединяя два символа языческой и христианской культуры – половик с сакральной орнаментикой и церковные свечи, снимает всякое противоречие между язычеством и христианством и будто говорит, что они есть одно.

В заключение рассмотрим инсталляцию В.В. Сачивко «Сетумаа: возвращение мечты», подробный анализ которой был проведен ранее в статье «Интерпретация христианских образов в современном искусстве (на примере творчества Виктора Сачивко)» [4]. Материалом для произведения послужили исторические факты, а именно миграция православных эстонцев в Сибирь в начале ХХ века. Инсталляция представляет собой макет эстонской деревни Хайдак на подиуме с сибирской землей. Художник изображает быт и повседневные дела крестьян: они ловят рыбу, косят сено, водят хороводы. Ожерелье сюжетов выстраивается в единую процессию в райские кущи, к Деве Марии и Христу. Знаменательно, что шествие обходит церковь стороной и направляется к капищу, где расположены фигуры Христа и Девы Марии, их фигуры образуют некие врата в горний мир. В произведении соединяется культ земли с культом Христа и Богоматери. В «Сетумаа: возвращение мечты» сибирская земля выражает языческий трепет крестьян к Земле-Матери как источнику жизни и благости, при этом приобретает качество «храмовости». Повседневные дела крестьян есть эталонная деятельность, ежедневный труд как «праведная повседневность», угодная Богу. Сибирская земля приобретает статус храма как сакрального пространства и места встречи Бога и человека. Сам факт преподнесения земли на подиуме придает земле качество сакральности. Жизнь деревни Хайдак вписана в форму квадратного подиума, устойчивая уравновешенная форма будто воссоздает пространство храма. Подача жизни человеческого общества как праведной являет образ Града Божьего на земле.

Итак, в результате анализа ряда произведений на религиозную тематику выявлено тесное переплетение языческих и христианских образов, что свидетельствует о взаимососуществовании циклической (свойственной язычеству) и линейной (присущей христианству) мировоззренческих моделей в сознании современных художников. В общем тоне рассмотренных произведений ощутимы черты смиренности, терпимости, что отвечает специфике православного сознания. В произведениях явлены общие для христианства и язычества архетипические образы Божественных Матери и Сына, древа жизни (древа познания), Града Небесного, пути («лествицы»).

Библиография

1. Барская, Н.А. Сюжеты и образы древнерусской живописи / Н.А. Барская. – М.: Просвещение, 1993. – 223 с.

2. Ворончихин, Н. С. Орнаменты. Стили. Мотивы / Н. С. Ворончихин, Н.А. Емашанова. – Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 2004. – 120 с.

3. V Всероссийская выставка современного христианского искусства. Небо становится ближе: каталог / авт. вступ. ст. М.В. Москалюк, сост. А.А. Антонова, Л.В. Дадыко. – Красноярск, 2011.

4. Квитко, А.А. Интерпретация христианских образов в современном искусстве (на примере творчества Виктора Сачивко) [Электронный ресурс] / А. А. Квитко // Архитектон: известия вузов. – 2012. – №38. – URL: http://archvuz.ru/2012_2/16 

5. Овчинников, А. Н. Символика христианского искусства / А.Н. Овчинников. – М.: Родник, 1999. – 529 с.

6. Рыбаков, Б. А. Язычество и христианство [Электронный ресурс] / Б.А. Рыбаков. – URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/okkultizm/rub_jaz/Hr_Jaz.php 

7. Стасов, В. Русский народный орнамент. Шитье, ткани, кружево / В. Стасов. – СПб.: Изд-е об-ва поощрения художников, 1872. – Вып. 1. – 129 с.

8. Юркина, О. «Созерцательное путешествие» по калейдоскопу души [Электронный ресурс] / О. Юркина // Наша Газета. – 2010. – 12 марта. – URL: http://www.nashagazeta.ch/node/8644 

Ссылка для цитирования статьи

Квитко А.А. ЯЗЫЧЕСКОЕ И ХРИСТИАНСКОЕ В ТВОРЧЕСТВЕ СОВРЕМЕННЫХ СИБИРСКИХ ХУДОЖНИКОВ (НА ПРИМЕРЕ ТВОРЧЕСТВА А. МАШАНОВА, C. ЭЛОЯНА, В. САЧИВКО) [Электронный ресурс] / А.А. Квитко //Архитектон: известия вузов. – 2012. – №4(40). – URL: http://archvuz.ru/2012_4/18 

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная