Architecton: Proceedings of Higher Education №3 (91) September, 2025

Theory of architecture

Conservation of Lisbon’s historic centre in the context of emerging cultural heritage reconstruction concepts

УДК: 72.01
Шифр научной специальности: 2.1.11
DOI: 10.47055/19904126_2025_3(91)_7

Abstract

Введение

Сохранение архитектурного наследия представляет собой сложную задачу, находящуюся на пересечении множества научных дисциплин: истории, архитектуры, градостроительства, экономики и права. Лиссабон – как один из старейших европейских городов – сталкивается с серьезными вызовами, связанными с сохранением своей исторической идентичности в условиях урбанизации. В частности, район Байша Помбалина, возникший после разрушительного землетрясения 1755 г., в настоящее время находится под угрозой утраты аутентичности вследствие небрежной эксплуатации, хаотичных реконструкций и недостатка финансирования полноценной реставрации.

Вопросы реставрации становятся все более актуальными, человечество постоянно и безвозвратно теряет значительное количество памятников историко-культурного наследия из-за различных причин, таких как природные и техногенные катастрофы, военные действия, отсутствие или недостаточность ухода за объектами, применение неадекватных техник реставрации, в результате теряется аутентичность объектов культурного наследия. Область деятельности по реконструкции и реставрации зданий и сооружений включает не только строительную и архитектурно-планировочную и административно-правовую составляющие, но и экономическую. Согласно данным Национальной лаборатории строительной инженерии Португалии¹, на расходы по реставрации приходится почти половина в общем бюджете стройки.

Рис.1. Расходы на реставрацию¹

Комплекс реставрационно-восстановительных мероприятий, включающий историко-культурную экспертизу, разработку научно-проектной документации и производство работ по сохранению объектов культурного наследия, существенно пролонгирует инвестиционный цикл и увеличивает затратную часть архитектурных проектов. Для частных инвесторов фактор экономической целесообразности является ключевым и зачастую вступает в конфликт с фактором сохранения аутентичности.

По каким критериям определяется принадлежность объекта к культурному историческому наследию? Насколько возможно приспособить историческое здание к современным условиям эксплуатации и не приведет ли это к утрате аутентичности и превращению подлинника в копию, подделку? Эти и другие вопросы находятся в центре внимания исследовательского направления, в котором изучаются проблемы реставрации исторического центра Лиссабона, разрушенного сильнейшим землетрясением в 1755 г. и восстановленного в парадигме Просвещения под руководством выдающегося португальского дипломата и политического деятеля премьер-министра маркиза де Помбала, в честь которого назван градостроительный ансамбль Байша Помбалина в центре Лиссабона.

Исторический центр Байша Помбалина в настоящее время подвергается опасности быть безвозвратно утраченным в результате небрежной эксплуатации, хаотичных перестроек, устаревания и стратегии, практикуемой органами городского управления по реставрации и реконструкции первой в Европе антисейсмической архитектурно-конструктивной системы. Многие объекты ансамбля Байша Помбалина находятся в аварийном состоянии, некоторые выкуплены частными инвесторами и перестроены в соответствии с экономической целесообразностью без какой-либо заботы о сохранении аутентичности зданий. В лучшем варианте наблюдается попытка сохранения внешней стилистической схожести фасадов, а в некоторых случаях на месте исторических зданий появляются современные здания сомнительной эстетической ценности. Полный демонтаж исторического здания с последующим возведением современного объекта, морфологически и типологически диссонирующего с исторической застройкой, является наиболее деструктивным сценарием.

Рис. 2. Извлечение внутренней структуры здания Помбалино. Источник: Googlemap 2021

Рис. 3. Изменение фасада и внутренней структуры здания Помбалино на ул. Сао Жулиао (Rua São Julião).
Источник: Googlemap 2009 и 2023

Современные методы реставрации часто сталкиваются с экономическими и юридическими сложностями. В условиях ограниченного финансирования многие инвесторы предпочитают использовать принцип «фасадизма», который предполагает сохранение внешнего облика здания при полной реконструкции внутренних конструкций. Это позволяет удешевить строительные работы, но приводит к утрате исторической подлинности. Явление «фасадизма» получило активное развитие после Второй мировой войны и связано с переносом в Европу американского образа жизни и служением интересам крупного бизнеса в сфере недвижимости. В соответствии с этой тенденцией используется только «оболочка» старых зданий, которая заполняется конструкцией из современных материалов, стали или бетона. Функциональные требования и аргументы безопасности обычно используются для оправдания этих атак на подлинность. Практика «фасадизма» привела к утрате подлинности многих исторических зданий, что в конечном счете обесценило их как в историческом смысле, так и в коммерческом. Критики справедливо отмечают, что «фасадизм» разрушает целостность культурного ландшафта, превращая исторические центры в декорации, лишенные подлинного содержания.

Критерии аутентичности и адаптации

Один из ключевых вопросов, возникающих в процессе реставрации, – возможность адаптации исторического здания к современным условиям без утраты его аутентичности. В этом контексте важным аспектом является баланс между консервацией и модернизацией. На практике это означает необходимость тщательной научной экспертизы, применения современных технологий реставрации и соблюдения международных стандартов сохранения культурного наследия.

В частности, международные организации (ЮНЕСКО и ИКОМОС) разработали рекомендации, направленные на сохранение исторической среды. Однако национальные подходы к реставрации могут значительно различаться, что видно на примере Франции, где после пожара в соборе Парижской Богоматери разгорелись дискуссии о методах восстановления. Несмотря на присоединение Франции к Венецианской хартии [2], закрепляющей приоритет консервации в сохранении культурного наследия, между французским сенатом, принявшим законопроект о восстановлении собора Парижской Богоматери, епархиальной комиссией и французским правительством возникли серьезные разногласия относительно конечной цели реставрации собора [1]. Законопроект противоречил мнению правительства страны, которое хотело собрать необычные идеи для реконструкции сгоревшего собора с помощью международного архитектурного конкурса, а священнослужители под руководством парижского архиепископа Мишеля Опети предлагали заменить старые уцелевшие в результате пожара витражи на новые, как это было сделано Марком Шагалом в Рейнском соборе, и усовершенствовать исторический интерьер. Президент Франции Эммануэль Макрон призывал к «изобретательной реконструкции», которая сделала бы собор «еще красивее». И только вмешательство министра культуры Франции Розлин Башло, главного архитектора Парижа Филиппа Вильнев и мэра Парижа Анн Идальго смогло предотвратить культурную катастрофу [2].

В результате принято решение, что сгоревший Нотр-Дам нужно реставрировать в том виде, какой он имел до пожара, т. е. воссоздать тот облик храма, каким его в XIX в. создал Эжен Виолле-ле-Дюк. Это говорит о том, что национальный подход к реставрации, невзирая на все подписанные международные документы, в своей основе остается консервативным, национальные принципы остаются приоритетными, несмотря на международные тренды.

Рис. 4. Примеры конкурсных проектов «оригинальных» решений реставрации Нотр-Дам-де-Пари.
Источник: https://babel.ua/ru/texts/29549-my-sobrali-10-samyh-interesnyh-proektov-rekonstrukcii-notr-dama
-tam-est-ognennyy-kupol-hrustalnyy-shpil-penthaus-i-oranzhereya-s-pasekoy 

К сожалению, в настоящее время с необратимыми разрушительными последствиями, возобладала такая «поколенческая тенденция», согласно которой каждое поколение архитекторов считает, что должно «оставлять свой след» в зданиях и исторических центрах. Новые компьютерные технологии, позволяющие «играть» с архитектурными формами, вызывают эйфорию у молодых архитекторов и скептическое отношение к прошлому наследию. Еще на рубеже XIX–XX вв. автор термина «городское наследие» Густаво Джованнони призывал современников «воздерживаться от искушения консервировать исторические центры или старые районы, превращая их в подобие тематических парков», объясняя свою позицию тем, что «остановившиеся в развитии, вырванные из потока временных изменений территории достаточно быстро превращались в выморочные зоны – люди покидали их в погоне за благами цивилизации, тем, что делает жизнь комфортнее и богаче впечатлениями. Архитектурные памятники должны быть живыми и востребованными – это единственный шанс избежать забвения и руинирования. А для этого их придется модернизировать, адаптируя к новым функциям»².

Начиная с середины прошлого века под эгидой ЮНЕСКО было принято более десятка документов, определяющих границы между старым и новым в архитектуре. К примеру, Венецианская хартия 1964 г. определяет, что все архитектурные дополнения должны отличаться от оригинального памятника и нести видимые признаки современности. Краковская хартия 2000 г. говорит о необходимости избегать реконструкций в историческом стиле. А Венский меморандум 2005 г. подытоживает: «Современная архитектура должна избегать всех форм псевдоисторического дизайна, так как он не соответствует ни историческим, ни современным требованиям»³. Такой подход к реабилитации исторической застройки городов получил широкое применение и, безусловно, имеет право на существование, однако при планировании реконструкции необходимо подходить индивидуально к каждому объекту.

В случае исторического центра Байши Помбалина речь идет об архитектурном и градостроительном ансамбле, здания которого не только выполнены в определенном стиле, характерном для Европы XVIII в., но и являются носителями уникальной конструктивной антисейсмической системы, имеющей как материальную, так и мощную нематериальную культурную и цивилизационную составляющую, которая полностью утрачивается при «фасаднической» адаптационной реконструкции. В этом случае можно, не прибегая к тотальной модернизации, наделить старые здания условиями безопасности и комфорта, соответствующими современным нормам, особенно при наличии сейсмического риска. Это делает их привлекательными для требовательных заказчиков, которые осознают важность как безопасности, так и сохранения исторической ценности города и архитектурного наследия.

Существует мнение, что «вмешательства», учитывающие сохранение «технологической ценности» объекта, не только имеют преимущества с точки зрения архитектурной правдивости объекта культурного наследия, но также могут быть произведены с меньшими затратами, чем «фасаднические» вмешательства, но при условии, что они должным образом продуманы, спроектированы и реализованы [9].

Сначала Камилло Бойто, а затем Чезаре Бранди в «Теории сохранения» настаивали на минимальном вмешательстве и сохранении оригинальных материалов [11]. Эта концепция впоследствии легла в основу очень четких рекомендаций по анализу, сохранению и структурной реставрации наследия ICOMOS (международного совета по сохранению памятников и достопримечательностей мира)⁴. Эти документы имеют рекомендательный характер, но они помещают структурную реабилитацию зданий в исторических центрах в контекст международных конвенций и поднимают проблемы сохранения архитектурного наследия на международный уровень, помогают понять ответственность тех, кто участвует в процессе их эксплуатации или восстановления. Для того чтобы эти рекомендации конкретизировались, они проходят процесс ратификации и адаптации каждым конкретным государством.

В Хартии исторических городов, принятой 8-й Генеральной Ассамблеей ICOMOS в Вашингтоне еще октябре 1987 г., сказано: «ценности, которые необходимо сохранить, – это исторический характер города и совокупность материальных и духовных элементов, которые выражает его образ, в частности... форма и внешний вид зданий (фасады и интерьеры) и определяемые их структурой объем, стиль, масштаб... Покушения на эти ценности ставят под угрозу аутентичность исторического города».

В Краковской хартии 2000 г., опубликованной в ICOMOS, отмечается: «здания, образующие исторические районы, которые сами по себе могут не иметь особой архитектурной ценности, должны быть сохранены как элементы целого, в силу их органического единства, особых размеров, технических, пространственных, декоративных и цветовых характеристик, незаменимых в органическом единстве города»3.

Эта философия реабилитационных вмешательств подразумевает, что проект реставрации исторических территорий рассматривает здания городской структуры в их двойной функции: а) элементы, определяющие пространства города в его городской форме, и б) внутренние пространственные ценности, являющиеся неотъемлемой частью здания. Следуя критериям этой философии, в случае Помбалино необходимо исключить решения, предполагающие глубокие структурные изменения. Что касается сейсмического фактора, при проектировании в исторических зонах европейских городов, важно, как и во всех других, опираться на нормы, предусмотренные в своде общих европейских норм строительства EC8⁵

В Приложении F «Особые соображения в отношении исторических зданий и памятников», установлено, что положения, относящиеся к существующим зданиям, применимы к памятникам и историческим зданиям только в том случае, если они не оказывают отрицательного воздействия на их защиту, и что методы вмешательства, предлагаемые для памятника должны соответствовать требованиям охраны, для чего определены следующие критерии:

1) результативность: вмешательство должно быть результативным, и его результаты должны быть подтверждены качественными и количественными данными;
2) совместимость: вмешательство должно быть совместимо с исходной конструкцией и ее материалами, с химической, механической, технологической и архитектурной точек зрения;
3) долговечность: вмешательство должно выполняться с использованием материалов и методов, долговечность которых сопоставима с долговечностью других строительных материалов. Допустимо менее продолжительное вмешательство, если предусмотрена периодическая замена;
4) обратимость: вмешательство должно быть как можно более обратимым, чтобы его можно было отменить, если в будущем будет принято другое решение [13]. 

Приоритет сохранения подлинности памятника над соблюдением нормативных требований безопасности и комфорта также является линией, рекомендованной нормативами Совета Европы, когда он устанавливает, что «обычные правила строительства и безопасности зданий не должны автоматически применяться к объектам архитектурного наследия. Правила и нормативы должны соблюдаться и могут быть эффективными, когда их применяют при условии гибкого и оптимального выбора организационных, технических и структурных мер» (пункт 11 Приложения к Рекомендации № R (93) 9 «Охрана архитектурного наследия от Стихийных бедствий»[3].

Приоритет сохранения подлинности памятника над соблюдением нормативных требований соответствует линии, которой придерживаются, например, итальянские нормативные акты, которые различают две степени вмешательства в архитектурное наследие. Первая степень вмешательства – это улучшающие вмешательства (miglioramento) – выполнение одной или нескольких работ, затрагивающих только конструктивные элементы здания, с целью достижения большей степени безопасности, однако без существенного изменения его общего облика. Вторая степень вмешательства – это адаптационные вмешательства (adeguamento), которые впоследствии позволяют зданию выдерживать сейсмические воздействия, предусмотренные нормативами [4].

В соответствии с принципом минимального вмешательства, закрепленным в рекомендациях ICOMOS, вмешательства в старые здания в исторических центрах должны быть ограничены до первой степени, т. е. они должны сохранить исходное конструктивное функционирование, имея возможность при необходимости ввести элементы усиления, которые не изменяют его и которые можно удалить, не повреждая здание, если в этом возникнет необходимость в будущем [5].

Вмешательства второй степени допустимы только в зданиях, которые, хотя и старые, не имеют значимой ценности как архитектурное наследие и не включены в районы, классифицируемые как представляющие культурный интерес. Даже в этих случаях менее интрузивное вмешательство, отвечающее описанным выше критериям, может быть экономически более выгодным, чем «тяжелое» вмешательство, основанное на использовании железобетона или стали.

Специфика структурных вмешательств в старые здания с методологической и технологической точки зрения, а также опционные полномочия, которыми пользуется проектировщик, требуют, чтобы он имел соответствующую квалификацию. Этот особенно важно подчеркнуть для того, чтобы это требование закреплялось на законодательном уровне, что даст больше гарантий ответственного вмешательства в ткань исторических центров. В прошлом ограниченность доступных технологических средств означала, что вмешательство в существующие здания производилось с использованием одних и тех же оригинальных технологий и материалов. Это позволило постепенно закрепить характер того, что для нынешнего и будущих поколений представляет собой ценное культурное наследие. Феномен железобетона полностью изменил этот сценарий, особенно с 1930-х гг. При этом вмешательства нередко становились угрозой самобытности старых построек и памятников. В сейсмических зонах вмешательства могут принимать гораздо более травматичные аспекты, иногда оставляя здания с сомнительным прогнозом ввиду возможности возникновения новых землетрясений.

Таким образом, знание старых технологий и материалов – первый шаг к уважению и защите архитектурного наследия, позволяющий изменить отношение, которое сейчас необходимо. Этой стратегии в настоящее время придерживаются многие исторические центры Италии [6]. Благодаря этому подходу итальянских архитекторов мы имеем возможность увидеть, например, подлинный Колизей, а не новую цирковую арену из железа и бетона, построенную на старых останках.

Стратегии минимизации вмешательства

Методы строительства, считающиеся в настоящее время традиционными, основанные на интенсивном использовании цемента и железобетона, будучи очень универсальными в области нового строительства, имеют много ограничений при применении в структурной реабилитации старых зданий, в частности при сейсмической реконструкции, из-за их высокоинвазивного характера. По сути, подготовительные работы, которые необходимо выполнить, включая транспортировку и хранение используемых материалов, изготовление, укладку, опалубку и отверждение бетона и раствора, а также завершающие штрихи, которые необходимо выполнить, составляют цепочку операций, возможных только при условии выселения жильцов и других пользователей зданий, не говоря уже о ситуациях полного сноса внутренней конструкции. Считающиеся ныне традиционными растворы на основе гидравлических вяжущих в большинстве своем являются «мокрыми», т. е. требуют использования воды, что усугубляет их интрузивный характер при взаимодействии со старыми материалами.

Использование железобетона в армировании и переделках должно быть тщательно продумано, даже если агрессия к аутентичности, которую он неизбежно представляет, допустима. Есть три основные причины, по которым это должно произойти:

а) модуль упругости стандартного бетона, такого как В25/30, примерно в тридцать раз выше, чем у традиционной для Португалии каменной кладки [7]. Большая жесткость элементов, построенных из нового материала, привитого к старой конструктивной ткани, может внести серьезные искажения в локальное или глобальное поведение конструкции;

б) удельный вес бетона в три раза больше, чем дерева. Так как при одинаковых пролетах железобетонные сечения должны быть больше деревянных, то увеличение массы при замене деревянной кровли или пола железобетонными легко может достигать четырех-пятикратного значения первоначального. Это увеличение массы вызывает пропорциональное увеличение сейсмических сил;

в) вырезы и сносы, которые приходится делать в старой ткани стены, чтобы ввести элементы, из которых состоит цементный протез, делают вмешательство в работу слишком травматичным, часто заканчиваясь ослаблением конструкции вместо усиления.

Антонио Морайш перечисляет примеры некачественного выполнения проекта сейсмических реабилитационных мероприятий: замена деревянных полов и крыш очень тяжелыми железобетонными (сплошными или балочно-сводчатыми) – предположительно, состоящими более чем из одного листа, недостаточно укрепленными; железобетонные накладки, опирающиеся только на половину толщины стены, изготовленные после прошлых сейсмических событий, и элементы армирования, рассчитанные на основе неадекватных моделей (рис. 5) [7]. Примеры были отмечены в ходе обширных и систематических обследований зданий в городских центрах, пострадавших во время землетрясения Умбрия-Марке в Италии (1997), проведенных различными исследовательскими группами. Борри показывает недостатки таких решений: 1) локальные инъекции цемента; 2) замена деревянных перекрытий железобетонными; 3) железобетонные пояса в качестве соединительных устройств; 4) армированная штукатурка, нанесенная только с одной стороны; 5) железобетонные балки в оконных или дверных проемах в каменных стенах (рис. 5)

Рис. 5. Разрушенный собор святого Бенедикта в Норче (Умбрия) после землетрясения 1997 г.
На фото видны рухнувшие железобетонные конструкции, внедренные в результате реконструкции, произведенной ранее.
Источник: http://www.umbria24.it/cronaca/terremoto-violenta-scossa-alle-7-41-avvertita-in-umbria-magnitudo-6-1-danni-a-san-benedetto 

Другим альтернативным решением для железобетона, которое часто использовалось при сейсмических восстановительных работах в старых зданиях, было использование стальных строительных профилей. Хотя эта технология позволяет «сухие» или почти «сухие» решения, она также создает некоторые проблемы, учитывая большой вес внедряемых элементов, необходимость обеспечения их непрерывности между последовательными этажами и гарантии хорошего соединения с исходной. С другой стороны, стальные конструкции могут иметь очень разные значения жесткости по сравнению с каменной конструкцией, что приводит к высокой концентрации напряжений в точках соединения [8].

Рис. 6. Пример замены кладочной сводчатой балки над проемами цокольного этажа
на металлические и бетонные. в здании Помбалино в Лиссабоне на ул. Прата Nº 92. Фото автора

Поэтому стратегии реставрационных работ, которые обходятся без этих радикальных и обедняющих решений, вполне оправданы. Учитывая архитектурную значимость зданий в исторических центрах, в частности в Байша-Помбалина, корректирующие меры обязательно должны быть разработаны таким образом, чтобы сохранить их аутентичность и исторический характер.

Инвестиционные преимущества стратегии аутентичности

Структурная реабилитация каменных и деревянных зданий, представляющих культурную ценность, требует особого междисциплинарного подхода, основанного на исторических знаниях о традиционных строительных процессах, который согласует текущие критерии структурной безопасности с требованиями сохранения наследия. Существуют мнения, что такой подход возникнет лишь как нравственный императив об ответственности каждого поколения по отношению к следующему. С этой точки зрения каждое поколение будет нести расходы по сохранению этой аутентичности, но выгоды достанутся следующим поколениям, которые получат возможность пользоваться этим наследием. Однако данные, которые транслирует рынок недвижимости, доказывают, что выгоды от сохранения аутентичности архитектурного наследия (или потери от его несохранения) ощущаются очень быстро, в течение нескольких лет или десятилетий. В этих условиях анализ затрат и выгод от обеспечения подлинности также может быть частью среднесрочного или долгосрочного плана защиты.

На самом деле мы уже являемся свидетелями и еще больше будем свидетелями растущей конкуренции между культурными направлениями. Этой конкуренции способствует большая мобильность людей. Ответом на этот растущий спрос на культурные ценности является конкурентоспособность, основанная на стремлении к качеству. «Услуга», оказываемая «покупателю», заключается в пользовании наследием. Такой результат предполагает взаимодействие посетитель (потребитель) <⸻> наследие, которое изначально включает в себя процесс признания и «апробации». Другими словами, посетитель не сможет «предаться наслаждению» объектом, который он осматривает или которым пользуется, если он не уверен в идентичности этого объекта, его подлинности или идентичности. В этих условиях предложить посетителю продукт сомнительной подлинности («подсунуть кошку вместо кролика») – значит оскорбить его чувства и интеллект и, возможно, навсегда отдалить от определенного культурного направления. Поэтому очевидно, что при сохранении и реставрации архитектурного наследия качество не существует без аутентичности. Качество вмешательства начинается с самого проекта, и чем больше допускается ошибок в этой части, тем больший ущерб наносится целостности и аутентичности.

Даже в простой логике бизнеса в сфере недвижимости современность – не всегда синоним прибыльности. В Великобритании Королевский институт сертифицированных оценщиков Royal Institution of Chartered Surveyors в сотрудничестве с Банком данных инвестиционной собственности Investment Property Data Bank и English Heritage ежегодно проводит исследование, сравнивающее прибыльность различных категорий офисной недвижимости. Результаты, полученные в результате этих исследований, показали, что недвижимость, классифицированная как имеющая историческую ценность, имеет наилучшие инвестиционные характеристики, и недвижимость тем лучше, чем она старше [11].

Оценка рыночной стоимости недвижимости, представляющей исторический интерес, добавляет к этой стоимости три части: а) ценность древности, б) архитектурную ценность и с) историческую ценность. Ценность древности или возраста: значение, приписываемое возрасту объекта, связанное с его уникальностью как представителя прошлого (включая технологическую ценность). Архитектурная ценность: ценность, вытекающая из архитектурной целостности здания, как пример периода или стиля, или авторской работы архитектора. Историческая ценность: ценность, придаваемая объекту его связью с историческим лицом или историческим событием [11].

Выводы

Сохранение исторического центра Лиссабона требует комплексного подхода, включающего научную экспертизу, адекватное финансирование и соответствие международным стандартам реставрации. Главные проблемы реконструкции связаны с противоречием между экономической целесообразностью и сохранением аутентичности. Опыт Байши Помбалино, а также международные примеры, такие как реконструкция собора Нотр-Дам-де-Пари, показывают, что национальные стратегии реставрации остаются определяющим фактором в выборе методологии. Для успешного сохранения исторического наследия Лиссабона необходимо разработать четкую программу реставрации, которая бы учитывала баланс между исторической достоверностью и функциональной адаптацией объектов к современным требованиям.

Примечания

¹Сайт LNEC (Laboratório Nacional de Engenharia Civil) https://www.lnec.pt/pt/

²https://pragmatika.media/arhitektura-ili-butaforija-chestnye-pravila-dlja-chestnyh-zdanij/

³https://skillbox.ru/media/design/gipsokartonnaya-drevnost-feyk-v-arkhitekture/

⁴https://www.icomos.org/en 

⁵EN 1998-1:2004 Eurocode 8: Design of structures for earthquake resistance – Part 1: General rules, seismic actions and rules for buildings

 

References

1. Valluzzi, M.R. et al. (2004) Analysis of the seismic vulnerability of masonry buildings in historical centres and intervention. In: Proposals 6th International Symposium on the Conservation of Monuments in the Mediterranean Basin. Lisboa, 2004.

2. ICOMOS – International Council on Conservation of the World's Monuments and Sites. [online]. Available at: https://www.icomos.org/en  

3. Binda, L., Saisi, (2001). A. State of the art of research on historic structures in Italy. Dept. of Structural Engineering, Politecnico of Milan, Italy, [online]. Available at: https://www.researchgate.net/publication/237440027_State_of_the_Art_of_Research_on_Historic_Structures_in_Italy  .

4. Croci, G. (1998) The Conservation and Structural Restoration of Architectural Heritage. Witpress, 1 (Advances in Architecture). Published by WIT Press.

5. Morais, A. (2006). Sistema Pombalino: caracterização estrutural e comportamento sísmico. ARTiTEXTOS, № 03, pp. 97–103. (in Portuguese).

6. Coias, V. (2007). Reabilitação estrutural dos edifícios antigos.  Lisboa: Argumentum, pp. 253–257. (in Portuguese).

7. Mateus, J.M. (2002). Técnicas tradiconais de construção de alvenarias. Lisboa: Livros Horizonte, pp. 57–59. (in Portuguese).

8. Borri, A., De Maria A. (2004). Sismica – le normative tecniche e l’edilizia storica. Recupero e Conservazione. Università degli Studi di Urbino Carlo Bo, № 56, pp. 25–37. (in Italian).

9. Brabec, E. (1993). The economic impact of historic preservation projects. ICOMOS 10th General Assembly, Sri Lanka: Economics of Conservation.

10. Voien, G. (2019). Proposals to redesign Notre-Dame de Paris are meant to start a debate. Architecture + Design. The AD daily newsletter. 20.05.2019. [online]. Available at: https://www.architecturaldigest.com/story/proposals-redesign-notre-dame-de-paris-start-debate  

11. Krasnova, T. (2022). National principles of restoration in the context of problems of preserving cultural heritage. Proceedings of the scientific and practical conference of postgraduate students and young scientists “Sciences of culture and art: promising research”. [online]. Available at: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/488.html   (in Russian)

12. Eurocode 8: Design of structures for earthquake resistance. Part 1: General rules, seismic actions and rules for buildings (EN 1998-1:2004). [online]. Available at: https://eurocodes.jrc.ec.europa.eu/EN-Eurocodes/eurocode-8-design-structures-earthquake-resistance   

13. ISO 13822:2010(en). Bases for design of structures. Assessment of existing structures. [online]. Available at: https://www.iso.org/obp/ui/#iso:std:iso:13822:ed-2:v1:en 

Citation link

Ivanova, S.Yu., Tarasova, I.V. Conservation of Lisbon’s historic centre in the context of emerging cultural heritage reconstruction concepts //Architecton: Proceedings of Higher Education. – 2025. – №3(91). – URL: http://archvuz.ru/en/2025_3/7/  – DOI: https://doi.org/10.47055/19904126_2025_3(91)_7 

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная