Architecton: Proceedings of Higher Education №4 (32) December, 2010

Theory of architecture

PHENOMENA OF ARCHITECTURAL SPACES IN MEGACITIES

УДК: 72.01
Шифр научной специальности: 85.110

Abstract

Рубеж ХХ-ХХI веков – это переходный период от постиндустриальной эпохи к информационной, которая характеризуется сменой научных и философских парадигм, глубоким проникновением техники во все сферы жизни и формированием массовой культуры, в основе которой лежит философия постмодернизма и потребления. Появление «глобальных городов» в последней трети ХХ века во многом обусловлено особенностями информационной эпохи. Впервые термин «глобальный город» был введен в экономическую географию и урбанистику С. Сассен¹ в ходе пояснения того значения, которое имеют такие города как Нью-Йорк и Лондон в мировом экономическом сообществе, для акцентирования их доминирующей роли. Глобальность современного информационного периода обусловлена развитием транспорта и инженерных коммуникаций, уровнем технологии, доступностью каналов передачи информации и свободой передвижения.

Термин «гетерополис», автором которого является Ч. Дженкс², – социокультурный эквивалент понятия «глобальный город», указывающего, что в информационную эпоху развивается особый вид пространства, доступного человеку, – виртуальное пространство, включающее информационное поле, культурные ценности и историческую память. Виртуализация и Глобализация пространства являются ведущими процессами, характерными для урбанизма современности. Их осознание в ходе практической деятельности непосредственно влияет на стратегии проектирования и концепции градоформирования, теорию архитектуры в целом. По мнению Жана Бодрийяра³, социолога и мыслителя, современная архитектура и ее морфология очень подвержены влиянию этих двух процессов, а мегаполисы являются эпицентром их проявлений. В своей работе «Новая Парадигма в архитектуре» Ч. Дженкс выделил несколько основных направлений в формообразовании (рис.1), которые, по его мнению, стали признаками формирования новой парадигмы в архитектуре. Автор говорит о зданиях-символах, которые являются архитектурными воплощениями новой парадигмы и свидетельствуют об изменениях в проектном сознании. Рассмотрим несколько таких приемов.

В основе одного из методов создания архитектурной формы, названного «Органи-тек», лежит использование органических метафор и интерпретации темы «экзо-скелетов», обыгрывающих наше телесное родство с другими формами жизни» [4, c.100] (С. Калатрава, Н. Гримшоу). Такие архитекторы как Д. Либескинд и лидеры группы Morphosis⁴ используют принцип фрактальности как прием для создания новой выразительности, а группа LAB⁵ и Д. Перро разрабатывают особую архитектурную грамматику, построенную на переосмыслении принципов фрактальной геометрии. Создание «загадочного означающего» – стратегия проектирования зданий-достопримечательностей таким образом, чтобы они вызывали у наблюдателей поток ассоциаций и интерпретаций, не связанных с известными идеологиями, религиями и т.д. (Н. Фостер, Ф. Гэри). Посредством этого происходит глобализация архитектурного пространства с включением в него сооружений-ориентиров.

Другим проявлением новой парадигмы стало проектирование формы как информационного контекста на основе использования принципа коллажа, в результате чего здание формирует инфопространство⁶ или «дада-пространство»⁷. Этот прием иллюстрируют здания группы MVRDV⁸, фасад которых образован элементами и символами, отражающими голландскую культуру. Различные вариации осмысления динамики тектонических пластов предлагаются такими архитекторами как З. Хадид, П. Эйзенман и др. В их работах архитектурная поверхность выступает как новая форма земной поверхности. Появился новый тип сооружений – здания-ланд-формы (к примеру, терминал группы FOA⁹).

Метафоры живой природы и “скелеты”, арх. С. Калатрава	Оболочка, построенная по принципам фрактальной геометрии группы Morphosis

 

Архитектурная грамматика группы LAB	Архитектурная грамматика группы LAB

Ланд-форма группы FOA	Инфопространства и коллажи группы MVRDV

Инфопространства и коллажи группы MVRDV	Инфопространства и коллажи группы MVRDV

"Загадочное означающее", арх. Норман Фостер	Символизм и динамика тектонических форм, арх. Д. Либескинд

Рис.1. Новая парадигма в архитектуре. Стратегии формообразования
http://commons.wikimedia.org/

Также Ч. Дженкс отмечает, что в рамках новой парадигмы ведется поиск символов новых скрытых и явных смыслов и значений, соответствующих глобальному характеру культуры. Он называет Д. Либескинда единственным архитектором, обратившимся к поиску духовных ценностей и общедоступному символизму. Формы его зданий представляют собой символ планеты, разрушаемой стихиями и конфликтами. В данном случае вполне возможно провести аналогию с глобальной культурой, разрываемой внутренними противоречиями.

Важно отметить, что абсолютное большинство приемов выразительности построено на «игре» с оболочкой: внешняя форма здания начинает доминировать над его содержанием. Именно она становится предметом проектирования, что, по мнению Жана Бодрийяра, является признаком виртуальной архитектуры: сооружение, по сути, являющееся тонкой легковесной оболочкой из стекла, представляет собой лишь «экран» с ярким визуальным эффектом (рис.2). «В виртуальном мире речь уже не идет об архитектуре, которая умеет играть на видимом и невидимом, или о символической форме, которая играет одновременно с весом, центром тяжести предметов и потерей этих характеристик. Речь идет об архитектуре, в которой больше нет загадки, которая стала простым оператором видимого, об «экранной» архитектуре, которая вместо того, чтобы быть «естественным разумом» пространства и города, превратилась, в каком-то смысле, в их «искусственный разум» [1, с.398].

 

«Cloud gate», арх. Аниш Капур (Чикаго)	Кинотеатр «Gеode», арх. Адриан Фансильбер (Париж)

Рис. 2. “Экранная архитектура” http://commons.wikimedia.org/

Такие здания производят эффект клипов – коротких визуальных сообщений, которые вливаются в общий поток получаемой визуальной информации. Конструкции их таковы, что облик может изменяться и трансформироваться в зависимости от параметров внешней среды (времени суток, наличия осадков или ветровых условий и т.п.). Роль архитектуры как коммуникационного канала передачи и хранения информации многократно увеличивается и начинает превалировать над остальными ее функциями.

Рассмотрим проявления процессов глобализации в архитектуре и урбанизме. Во-первых, такие понятия как государственная граница, информационная блокада, культурный барьер нивелируются. На смену региональным особенностям и стилям приходят универсальный городской образ жизни и новые принципы формообразования. Мировое пространство подразделяется на «город» и «негород», в соответствии с особенностями пространственной структуры места обитания, отражающей специфику образа жизни [2].

Во-вторых, возрастает значение коммуникации. Развитие транспортной инфраструктуры отдельных городов, прокладывание новых междугородних линий сообщения, воздушных коридоров, морских путей позволили создать мощную транспортно-логистическую мировую сеть – структуру, объединяющую города и страны.

Помимо этого, развитие средств связи открыло новый уровень общения: скорость передачи информации и потенциальное количество людей, которые могут ее использовать, резко увеличились. Это, в свою очередь, стало катализатором процесса создания единого информационного поля.

Виртуальные и реальные физические коммуникационные каналы образовали развитую структуру, одновременно являющуюся частью системы «мегаполис» и включающую в себя отдельные подструктуры городов. Человек ежедневно ее использует, перемещаясь по городу и визуально и кинестетически «считывая» информацию о среде города, истории ее становления и развития, процессах, феноменах пространства, постигая и переживая изменчивое пространство. Посредством этой структуры осуществляется взаимодействие человека и окружающей среды. Коммуникации интегрируют отдельное архитектурное пространство в глобальную систему архитектуры. Эти структуры воплощают в себе различного рода движения, свойственного городской среде (движения не только как формы физического перемещения, но и как формы поступательного развития, внутреннего метаболизма). Необходимость расширения физического пространства вынуждает распространять и совершенствовать средства перемещения, а повышение доступности культурно-информационного пространства влечет необходимость поиска способов ориентации в нем и сохранения собственного своеобразия и идентичности. Мегаполис в системе глобальных городов функционирует как большой коммуникационно-транспортный узел, постоянно генерирующий, передающий и сохраняющий информацию, события, смыслы, продукты и т.д. (рис.3). В процессах виртуализации и глобализации архитектуры важную роль играют цифровые технологии. Это качественно иной способ осмысления и проектирования формы и пространства. За счет применения IT-систем в архитектурных объектах можно получить городскую среду с высокой степенью гибкости, способную  к быстрым трансформациям, что обеспечивает её устойчивость.

Панорама Лос-Анджелеса

Панорама Бангкока

Панорама Нью-Йорка

Дакка
Рис. 3. Примеры современных мегаполисов http://commons.wikimedia.org/

Чтобы разобраться, как особенности информационной эпохи проявляются в городах, как трансформируются и мутируют градостроительные формы, следует учитывать богатый эмпирический опыт практики архитектурного проектирования. Вильковский говорит об урбанизме как о множестве путей, следуя которыми физическая структура города «приспосабливается к потребностям времени» [1, с. 254]. Особенности урбанизма на рубеже ХХ-ХХI веков ярко выражены в теоретических и практических работах известных архитекторов, например, Р. Коолхааса, И. Лежавы и А. Гутнова, К. Курокавы [3, 5, 6]. В этих материалах и публикациях зафиксированы субъективные наблюдения за явлениями, протекающими в городском пространстве, некоторые из них не нашли своего отражения в теории архитектуры. Кроме того, в текстах названных авторов, описывающих проектные предложения, намечены стратегии будущей работы с архитектурным пространством, приемы, учитывающие процессы формирующейся глобальной экономики, информационной современности, противоречия развивающейся культуры. Практикующие архитекторы описывают город как социокультурный феномен, как своеобразный контекст через призму повседневности, с позиций опыта проектирования. Они рассматривают его и как профессионалы, и как жители: теория тесно связана с практикой. Ведущая роль отдана визуальному восприятию и эмоциональным переживаниям. Здесь мы сталкиваемся с особым пониманием и объяснением особенностей формирования и развития города и перерождения его в «гетерополис». Урбанизм представлен как результат процесса саморазвития полиса с выявлением латентных (скрытых) механизмов этих преобразований.

Анализ научных, научно-популярных работ и проектов, проблемы, поднятые в интервью с такими деятелями архитектуры как И.Г Лежава, А.Э. Гутнов (лидеры группы НЭР¹⁰ ), Р. Коолхаас (создатель теории «Bigness»¹¹), а также К. Курокава (архитектор, развивающий философию Симбиоза и концепцию Метаболизма¹² ), позволили выявить феномены урбанизма как процесса эволюции и трансформации градостроительных форм. Выбор концепций этих авторов (НЭР, Bigness, Симбиоз) обусловлен рядом причин. Во-первых, их авторы являются представителями различных культурных традиций и научных школ: англо-американской, советской и восточной, что соответствует задаче выявления особенностей процесса глобального урбанизма. Во-вторых, появление каждой их этих концепций вызвало резонанс в архитектуре, инициировало массу научных дискуссий. В-третьих, все авторы сопровождали свои рассуждения примерами осуществленных проектов, которыми они иллюстрировали жизнеспособность и актуальность своих концепций, и описанием приемов и методов проектирования. Наиболее устойчивой оказалась концепция НЭР, создатели которой предчувствовали появление новых технологий и увеличение значения средств коммуникации в ближайшие десятилетия. Концепции метаболизма, симбиоза, Величины и НЭРа, в которых раскрывается способность городских систем к эволюции, можно считать первым шагом к формированию представления о городе как об открытой глобальной диссипативной¹³ системе.

Феномены урбанизма выявлялись в нескольких уровнях анализируемых концепций мегаполисов: рассматривались концептуальная схема идеи (мегауровень), принципы организации урбанизированного пространства, структура и состав модели мегаполиса (микроуровень). В каждом уровне были выбраны позиции для систематизации полученных сведений.

Концептуальная схема: парадигма – когнитивная модель – метод архитектора – принцип функционирования системы.

Принцип организации пространства: плотность – многофункциональность – ритм.

Структура модели: иерархия – связь – граница.

Состав модели: метаэлемент – центр – общественная зона – жилая зона – производственная зона – пешеходная зона.

В качестве примера рассмотрим феномены, выявленные в уровне концептуальной схемы (табл.1).

Таблица 1
Феномены урбанизма в концептуальном уровне градостроительных идей

Выявленные феномены демонстрируют мутации пространства в процессе урбанизма. Различные явления, принципы и свойства объединены как родственные, близкие по своему значению в системе «мегаполис». При анализе представлений авторов об особенностях архитектурной среды крупнейших городов становится очевидна связь между ведущими процессами, присущими урбанизму (виртуализации и глобализации), и существующими феноменами. Изменчивость и трансформируемость оболочек и конструкций в соответствии с потребностями жителей является предпосылкой к формированию «экранной архитектуры». То, что общественные пространства утрачивают свою функциональность, а их роль принимают на себя замкнутые объемы зданий (городские острова, мегаструктуры), подтверждает, что информационная эпоха – это время, когда человек предпочитает использовать виртуальное пространство для взаимодействия и общения. Это является одним из проявлений виртуализации. Центр города как элемент пространственной структуры теряет свою организующую силу и доминирующее значение, соотносится с представлениями о глобальном мировом пространстве как о системе. Необходимость расширения коммуникационных функций архитектуры привела к тому, что именно транспортные и инженерные сети становятся той структурой, в которую интегрированы все общественные пространства.

Представляет интерес тот факт, что в каждой из этих концепций осмыслено «временное пространство» и то, как город функционирует в нем. Метаболизм, рост и развитие НЭР, перерождение частей и элементов структур можно рассматривать как формы внутренних ритмов города, как динамическое движение во времени. Полифункциональность, соединение различных элементов в единой мегаструктуре (сооружении, комплексе) подразумевает существование границ и буферных зон, в которых и происходит смена качеств, свойств, параметров. Исходя из этого, автором был сформулирован специфический феномен транзитного пространства и выявлены свойства транзитности (табл.2). Транзитное пространство можно расценить как зону контактного взаимодействия человека и города, в котором концентрация свойств адаптивности максимальна; зона, посредством которой реализуется «невизуальное», чувственное восприятие и переживание пространства в его изменчивости и многообразии. Структура транзитных пространств заключает в себе скрытый потенциал: мощное сосредоточение физических, визуальных, духовных, пространственных, смысловых и других связей. Поэтому в системе глобальных городов так велико его значение. Это структура, посредством которой происходят коммуникация и взаимодействие элементов, пространств, сообществ, культур и эпох.

Таблица 2
Феномены транзитного пространства и транзитности

Профессиональное восприятие города как совокупности феноменов, основанное на практическом опыте архитектора, может стать основой феноменологического подхода в архитектуре. Архитекторы, формулируя свои наблюдения, выявляют специфические особенности городской среды посредством эмоций, кинестетических ощущений, которые должны учитываться в процессе проектирования. Они раскрывают особенности формообразования в зависимости от социокультурных особенностей эпохи. «Форма города никогда не существует отдельно от социального наполнения: она является матрицей, внутри которой мы организуем нашу повседневную жизнь, имея твердые о ней представления» [1, с. 255]. Феномены в такой интерпретации выступают как формы города, которые, должны быть зафиксированы и осмыслены теорией. Это профессиональное представление отлично от тех, что рассматривают город как объект планировки или ансамбль. Оно дополнит теорию архитектуры новым подходом, методом исследования и проектирования.

---

¹ Саския Сассен (род. 1939) – американский социолог и экономист, урбанист. В своих работах 1980-х и 1990-х годов занималась социологией города, урбанистикой. Исследовала последствия процессов глобализации. Сассен автор термина «глобальный город» (global city). Впервые он был введен в работе Sassen S. The New Labor Demand in Global Cities. In: «Cities in Transformation». California, 1984

²  Ч. Дженкс (род. 1939) – американский архитектор, стоявший у истоков и разрабатывавший теорию постмодернизма в современной архитектуре; архитектурный критик; историк архитектуры; автор многочисленных статей и монографий. Термин «гетерополис» впервые был использован для обозначения современного города глобального типа в книге «Heteropolis - Los Angeles», The Riots & Hetero-Architecture, Academy, London & NY, 1993.

³ Жан Бодрийяр (1929-2007) – французский социолог, культуролог и философ-постмодернист. Первыми значительными работами Бодрийяра в области социологии стали «Система вещей» (1968) и «Общество потребления» (1970). На основе анализа архитектуры мегаполисов и урбанистических процессов Бодрийяр исследует трансформации в социальных сферах общества потребления. В статье использованы цитаты из перевода публикации «Архитектура: правда или радикальность?» (1999), приведенного в книге М. Вильковского «Социология архитектуры».

⁴ Morphosis – архитектурная группа, основанная в 1972 году Томом Мэйном. В переводе с греческого название группы означает «форму» или «формирование». Сейчас в группе состоит около 50 человек. Источником творческой активности лидеры группы считают многообразие культурных, политических и социальных изменений. http://www.morphosis.com/

⁵ LAB (LAB architecture studio) – архитектурная группа, организованная в 1997 г в Мельбурне. Лидеры – Дон Бэйтс, Питер Давидсон. Их стратегия – использовать пространственное воображение для создания новой чувствительности в зданиях, которые бы были жизнеспособными образцами инновационной архитектуры. http://www.labarchitecture.com/

⁶ Инфопространство (англ.: datascapes) – архитектурные элементы, организованные по принципу массива информации: в определенном порядке располагаются символы и цитаты, которые зритель может «считывать» и затем интерпретировать значения.

⁷ Дада-пространство – пространство, образованное по принципу произвольного коллажа (творческого метода дадаистов, выразительность которого основывалась на отказе от любой значимости и связности); очень близко инфопространству.

⁸ MVRDV – архитектурная группа, основанная в 1993 году в Роттердаме Вине Маасом, Джекобом Ван Риясом и Натали де Врис. Их проектные предложения являются результатом осмысления многочисленных условий, особенностей и контекстов, формирующих пространство, которое необходимо решить. Таким образом, лидеры группы пытаются на практике использовать концепцию духа места (Genius Lochi).

⁹ FOA – архитектурная группа, основанная в 1995 году Фаршид Муссаави и Алехандро Заэро-Поло. Придуманная ими ланд-форма Международного терминала в Иокогаме является примером того, когда архитектура объекта является переработанным результатом расчета математического алгоритма, в котором в качестве исходных данных использовались параметры земной поверхности.

¹⁰ НЭР – Новый Элемент Расселения. Концепция, разрабатываемая коллективом студентов и преподавателей МАрхи (Гутнов А.Э., Лежава И.Г.,Бабуров А.В., Звездин А.И., Садовский С.А., Кострикин Н.Д., Суханова Е.П., Харитонова З.В., Гладкова Н.Б. Руководители: проф. Барщ М.О., проф.Поляков Н.Х., проф.Николаев И.С., доц. Федорова Н.В, 1960 год). Работа над проектом стала основой теоретических и практических разработок проектов современного города. Ключевое положение – переосмысление архитектурно-планировочной организации города на основе транспортно-коммуникационной структуры, демонстрирующее подход к градостроительству как динамичному процессу. Дальнейшие теоретические разработки получили широкое признание в мире. В 1968 году созданный группой НЭР проект города будущего был представлен на международной выставке Триеналле в Милане. В 1970 году созданный группой НЭР экспонат-макет демонстрировался на всемирной выставке в Осаке.

¹¹ Bigness – концепция Рема Коолхааса, последовательная разрабатываемая им на основе исследований архитектурного пространства Манхеттена и Нью-Йорка. Основная ее идея состоит в том, что увеличение физических размеров зданий является источником трансформаций и мутаций архитектурного пространства, а также формирует особенное проектное мышление, в котором Величина становится программой, и все приемы выразительности попадают в ее подчинение. Концепция метаболизма – течение в архитектуре и градостроительстве середины XX в., ставшее альтернативой господствовавшей в то время в архитектуре идеологии функционализма.

¹² Концепция метаболизма строится на основе философии симбиоза. Симбиоз в архитектуре реализуется посредством установления особого порядка и равновесия, гармонического взаимодействия противоположностей (внутреннего и внешнего, личного и общественного и т.д.). В основе теории метаболизма находится принцип индивидуального развития живого организма (онтогенеза) и коэволюции, а также подражание живой природе, развёрнутое во времени. Особенностями архитектурного языка метаболистов стали незавершенность, «недосказанность», открытость структуры зданий для «диалога» с изменяющимся архитектурным, культурным и технологическим контекстом городской среды.

¹³  Диссипативная система (от лат. dissipato - "рассеивающий") - это открытая система, постоянно пронизываемая потоками субстанций разной природы, способная к равномерному их распределению (рассеиванию).

References

1. Вильковский М. Социология архитектуры / М. Вильковский.– М.: Фонд «Русский авангард», 2010. – 592 с.

2. Вебер М. История хозяйства: Город / Макс Вебер. – М.: Канон-пресс-Ц, Кучково поле, 2001. – 576 с.

3. Гутнов, А.Э., Лежава, И. Г. Будущее города / А.Э. Гутнов, И.Г. Лежава. – М.: Стройиздат, 1977. – 126 с.

4. Чарльз Дженкс: новая парадигма в архитектуре // Ч. Дженкс, перевод с англ. С. Ситар, А. Ложкин // ПРОЕКТ Inthnatiohal. – 2003. – №5. – С. 97-112.

5. Koolhaas R., Mau B., Werlemann H. S,M,L,XL / Rem Koolhaas, Bruce Mau, Hans Werlemann. – Monacelli Press,U.S. (Oct 1995) – 1326 p.

6. Kurokawa K., Each One A Hero – The Philosophy of Symbiosis [Электронный ресурс]/ Kisho Kurokawa. – Режим доступа: http://www.kisho.co.jp/page.php/292 

Citation link

Kostina D.A. PHENOMENA OF ARCHITECTURAL SPACES IN MEGACITIES [Online] //Architecton: Proceedings of Higher Education. – 2010. – №4(32). – URL: http://archvuz.ru/en/2010_4/2 

Лицензия Creative Commons
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons "Attrubution-ShareALike" ("Атрибуция - на тех же условиях"). 4.0 Всемирная